— Обычный чёрный чай. Спасибо.

— С лимоном? — она продолжает допытываться.

— Да, можно, — тяну неуверенно.

— С сахаром или без?

На ее губах играет вежливая добрая улыбка, и мне начинает казаться, что она немного подтрунивает над моей неуверенностью, хотя вид у неё невозмутимый.

— Нет, только лимон, пожалуйста.

— Хорошо.

Девушка выходит за дверь, а у Мариба, как всегда, звонит телефон.

Пока он полностью погружается в разговор и не обращает на меня никакого внимания, я подхожу к зеркалу в пол (удивительно видеть такое в мужском кабинете) возле двери.

С удивлением смотрю на собственное отражение, не понимая, откуда на всегда бледных щеках взялся румянец, а в светло-голубых глазах появился загадочный блеск. На губах моих блуждает расслабленная, чуть стеснительная улыбка. Глаза благодаря туши выглядят ярко, выделяются на лице.

Снимаю и натягиваю на запястье резинку, распуская волосы, и стараюсь немного пригладить выбившиеся пряди. У меня длинные локоны, чуть вьющиеся, придающие облику мягкость. Я часто сворачиваю их в строгую шишку на голове, а сегодня поставила высокий хвост.

Пальцами пытаюсь расчесать волосы, перекидывая их через плечо, не понимая природу неуловимых изменений в собственном облике.

В эту самую секунду в голове мелькает мысль: я всегда хотела быть ярче. Очень завидовала брюнеткам. Но, консультируясь с несколькими мастерами, всегда слышала лишь один ответ: за пару походов в салон мне такого эффекта не добиться. Хотя, казалось бы, нет ничего проще. Покрасилась, и вперёд, радоваться новому образу. Но, к сожалению, не со мной. Поэтому до сих пор я не решилась экспериментировать с цветом: боюсь, это скажется на качестве и здоровье шевелюры.

— У тебя красивые волосы, — звучит неожиданное замечание.

Я медленно оборачиваюсь и тут же тушуюсь под тяжестью мужского взгляда. Бездонного, обволакивающего своей мягкостью, затягивающего в небесную глубину.

Мариб уже отложил телефон в сторону и теперь внимательно наблюдает за мной, сидя за столом.

— Спасибо. Я одно время хотела их обрезать, — делюсь мыслями.

— Не стоит этого делать.

 — Почему?

— Сама пожалеешь потом. Длинные волосы на всех мужчин действуют одинаково.

— Как именно? — вполне невинный вопрос. Но истинный его смысл слишком поздно дошёл до моего осознания.

Мариб растягивает губы в подобии ухмылки, но в тоне его отсутствует даже намёк на ехидство. А взгляд все такой же задумчивый, словно немного отрешенный. И даже чуть затуманенный.

— Это очень сексуально, Мира, — говорит серьезно. Тихо и как будто с силой выталкивает слова.

Гляжу в его пронзительные глаза, словно завороженная. Как свет мотылька меня притягивает аура этого мужчины. Чуть приоткрываю рот — неосознанно, бессознательно — и с шумом втягиваю воздух, ощущая, как тут же сохнут губы. И не могу отвернуться. Молчание затягивается, как и зрительный контакт, разорвать который я просто не в силах. И почему-то дыхание углубляется еще больше.

В этот момент распахивается дверь и входит девушка-администратор с подносом. Она аккуратно переставляет на стол две чашки и заварник. Меню в классической кожаной чёрной обложке с золотым тиснением кладёт перед Марибом.

— Спасибо, Даша.

— Вернусь через пять минут, — плавно покачивая бёдрами, девушка выходит из кабинета, вновь оставляя нас наедине с мужчиной.

— Мы немного прокатимся и поужинаем на свежем воздухе. Выбирай, чего бы тебе хотелось, — переворачивает меню и отодвигает от себя.

На самом деле, мне все равно. Я не привередлива в еде. Меня больше интересует, что из его голоса мигом испарились такие привычные ехидные нотки.