Даже не ожидала, что меня так сильно ранит поведение босса. Однако уж как есть.

Но на этом мои злоключения не заканчиваются – звонит мобильный, и я раздраженно собираюсь сбросить, решив, что сейчас не хочу ни с кем разговаривать.

Но на дисплее мамин номер. Торможу прямо посреди улицы – мысли вереницей проносятся в голове – что случилось?!

Она бы не стала звонить в такое время просто так – обычно я сама набираю маме. Неужели мой брат вернулся?

– Девушка, ну, аккуратнее! – ворчит кто-то, задев меня плечом. Телефон в моих руках замолкает, но только для того, чтобы снова начать звонить.

Ну, точно – что-то случилось… Собравшись с духом, я все же отвечаю на звонок.

– Привет, мам! – говорю бодрым голосом.

– Нелли, как у тебя дела?

Голос у нее взволнованный, и это заставляет нервничать меня еще сильнее.

– Да все в порядке, учусь. Скоро вот сессия.

Как и всегда, вранье маме вынуждает чувствовать себя гадко. Но другого выхода нет – если бы она узнала, что я не получила бюджетное место, то заставила бы вернуться, или рассказала бы все Араму, что еще хуже. И вот тогда мои шансы получить образование превратились бы в ноль.

– Дочка, мне что-то прям неспокойно в последние дни. У тебя точно все хорошо?

– Да, все отлично. А что, Арам звонил? Он возвращается?

– Нет, милая. У него еще на год контракт. Но он летом собирался приехать в отпуск. Ты же вернешься к этому моменту? – встревоженно спрашивает мама.

– Вернусь, конечно. А Тигран? Он тоже летом из лицея приедет?

– Ой, не знаю, Нелли. Там у них какая-то подготовка будет. Пока ничего не известно.

Так, ну ладно. С этим тоже понятно – младший мой брат учится в закрытом военном лицее. Сам выбрал, и когда мама попыталась его отговорить, Арам очень жестко пресек эти попытки. Он вообще после смерти отца стал крайне авторитарным и бескомпромиссным. Только благодаря тому, что Арам уехал по контракту за границу, у меня появилась возможность отправиться поступать в вуз.

– Точно все в порядке? – снова спрашивает мама.

– Ну, конечно! Мне только надо бежать, тут…

– Да, прости, дочка. Что-то прям такие сны в последние дни снятся. Волнуюсь за тебя – одна в большом городе.

– Так ведь не одна – за мной же тетя Салима присматривает, – напоминаю ей. Еще один мой секрет – наша дальняя родственница с семьей жила как раз в городе, куда я хотела поступать. И год назад мама договорилась с ней, чтобы та присмотрела за мной. Но так вышло, что тетя Салима уехала – ее мужа перевели в другую область. Мне тогда стоило немалых трудов обставить все так, чтобы мама ничего не узнала. Иначе бы второй попытки поступать у меня не было.

– Да, я помню, Нелли. Ладно, беги по делам. И будь умницей – я тобой очень горжусь!

После разговора с мамой у меня такое странное состояние – снова не по себе. Когда уезжала, пообещала ей, что моя цель – обучение, что я не стану заниматься глупостями. А теперь, выходит, из-за досадной случайности мне придется играть по правилам Воронцова, который спит и видит, как уложить меня в кровать.

Люда сегодня уже бодрячком – выглядывает из комнаты, едва я захожу в квартиру.

– Ты рановато.

– Сбежала с работы.

Она тут же меняется в лице.

– Это из-за субботы, да? – я только вздыхаю. – Он понял? Понял, что это была ты?

– Ну, я старалась делать вид, что босс ошибся. Но он… – замолкаю, вспоминая, как Воронцов зажал меня у окна. – В общем, загнал меня в угол.

– Вот козлина! – искренне возмущается подруга. – И что теперь?

– Я написала заявление на увольнение.

– И правильно! – поддерживает Люда. Я на нее смотрю без особого энтузиазма. Сейчас эмоции успокоились, и я понимаю, что все это, конечно, хорошо, но у меня в планах было накопить денег побольше, чтобы хватило хотя бы на полгода скромной жизни. Я же не смогу брать деньги у мамы.