На выходе из сада дочь совсем не смотрела под ноги. Я, честно говоря, и сама была настолько ошарашена, будто в тумане. Даже не заметила, что Карина налетела на прохожего.

Мне ничего не оставалось, кроме как поднять извиняющийся взгляд на худого мужчину среднего роста в толстовке с капюшоном на голове. У него руки были спрятаны в карманах. Я даже и не сообразила сразу, почему по коже пошел мерзкий холодок… Странное чувство, в одно мгновение мне вдруг стало холодно.

— Простите, она не специально, просто невнимательна.

— Ничего. У меня и у самого такая кнопка, всякое было, — услышала скрипучий голос в ответ. Я отвернулась и потянула дочь за собой.

Мы завернули за угол, где нас ждал Рома.

Карина наотрез отказалась открывать рот, чтобы собрать материал для теста. Поэтому пришлось пойти на хитрость. И даже приблизиться к Беркуту, чтобы поддержать маленькую игру. Я замерла, стоя в нескольких сантиметрах от него. Когда его запах бил по мозгам, горячее дыхание обжигало, а взгляд словно был куда-то глубоко. Но я ни за что не покажу, что мужская близость до сих пор будоражит мою душу, ни за что не признаюсь в этом даже самой себе.

Он такой высокий. Широкоплечий. Он… Он… Он до сих пор для меня нереальный…

Я знала, что Рома заказал экспресс-тест. И к утру результаты будут у него.

И вот уже в половине десятого утра он с непроницаемым лицом протягивает мне распечатанные листы. Как будто они мне нужны...

— Давай выпьем кофе, а после поговорим. Я даже не завтракала ещё.

— Не вопрос.

Пока Карина уплетала мороженое после завтрака, мы уединились с Ромой в комнате.

— Начни сначала ты. Диктуй свои условия.

— Я хочу, чтобы ты ей рассказала. Сегодня же. Сейчас же. До того, как я уеду.

— Исключено, — возражаю спокойно, как удав. Складываю руки на груди. Мне так комфортнее.

— Не понял.

— Ром. Это нужно делать мягко. Пусть она немного привыкнет к тебе. Дальше?

— Я хочу с ней видеться минимум два раза в неделю. И иногда забирать ее к себе.

— Если загруженное расписание позволит, — добавляю задумчиво.

— Яна, я же серьезно.

— В какие дни?

— Один выходной точно.

— Я пока не представляю, как это осуществить. Ты даже не понимаешь, на что подписался. Она не всегда милый ангелочек. У неё трудный возраст. И я не оставлю ее одну на посторонних людей. А ты, уж извини, ей чужой сейчас.

— Ты, естественно, будешь с нами.

— Естественно. В первое время все встречи только в моем присутствии. Но оставаться у тебя мы не будем. Днем — пожалуйста. Когда я смогу.

— Яна, я требую внести изменения в свидетельство о ее рождении.

— Исключено, — вскидываюсь тут же. Общение, встречи — это все понятно. Но оформление отцовства документально... Нет уж, я потом проблем не оберусь и документальных проволочек. — В ближайшее время даже не думай об этом.

— С какого…?!

— С такого. Сегодня ты есть, а завтра — нет. А послезавтра у тебя ещё ребёнок родится. И тебе будет не до нас. Так что извини. Пока что никаких официальных телодвижений. Я решительно против. Да и вдруг ты... — я произнесу эту фразу. Такую простую. Давай же, тряпка, это несложно! — наиграешься и потом откажешься от неё. А мне глубокие детские раны залечивать. Нет. Даже не проси.

— Яна! Этого не будет!

— Посмотрим.

— Так. Ладно, — произносит он примирительно. — Мне нужна максимальная информация о ней. Здоровье. Интересы. Что она любит. Где вы бываете. И я хочу погулять как-нибудь вместе.

Так странно все это от него слышать.

— Через пару дней. Я подумаю, как организовать встречу. Пожалуйста, озвучивай иногда свои планы, чтобы я смогла заранее сориентироваться. Потому что у меня куча своих дел.