Из буфета я достал банку меда, который, как и молоко, бабушке скорее всего принесла ее соседка. Не забыл и захватить буханку хлеба. Его золотистая хрустящая корочка блестела от потолочного света. Разломив батон руками, я почувствовал насколько у хлеба был нежный мякиш. Добавив в нагревшееся молоко пару ложечек меда, я сел за стол и стал наслаждаться вечерней трапезой. Я начал ностальгировать по тем временам, из-за чего намокший в молоке кусок хлеба вставал колом в моем горле. Я не мог разобраться в своих чувствах. В мгновенье перед глазами проносилось мое детство, где я был беззаботным и счастливым. Через секунду мой мозг посетила мысль, что Ба уже нет с нами. Что я ее еще даже не видел и увидеть смогу только завтра, когда ее привезут сюда. Главное, чтобы те люди, у которых она сейчас находиться, достойно позаботились о ней. Мое тело – опустошённый сосуд, который был весь покрыт трещинами, но воспоминания, находившиеся внутри, не позволяли мелким осколкам разлететься.

За сегодня я сильно устал, и чтобы не мучить себя, мной было принято решение пойти спать. Я быстро убрал все по местам и, сполоснув кружку из-под молока, направился в свою комнату. Пробираясь через лабиринт комнат, благо моя мышечная память меня не подвела, я дошел до зала, где спала Машка. Сестра мирно сопела под тяжелым одеялом, свернувшись в калачик. Федька крепко спал на соседнем диване, развалившись, как тюлень к верху брюхом. Я даже на секунду испугался, что еще чуть-чуть и брат свалится на пол, но словно чувствуя край дивана и мои переживания, Федька перевернулся на бок. Убедившись, что с этими двумя все в порядке, я тихо выдохнул и направился в свою комнатушку, стараясь не шуметь.

В моем маленьком мирке, помещавшимся в этой комнате, все было так же, как и в моем детстве. Кровать, шкаф, ковер и маленький стол, окно и дверной проем. Что еще было нужно?

Лунный свет проникал в помещение через небольшое окно, отражаясь в глянцевой поверхности гардероба. Стянув с кровати покрывало и аккуратно сложив его на стуле, я сел на постель. Как и раньше она была мягкой. В детстве я был уверен, что моя перина была сделана из облаков. От постельного белья пахло свежестью, оно скрипело от чистоты. Даже тогда, когда я стал посещал бабушку реже, она все равно стирала мое белье раз в неделю и застилала мою кровать, ожидая, что я приеду неожиданно. Прости меня, Ба, что я был таким плохим внуком и ездил так редко. И спасибо тебе, нэнэ, что заботилась обо мне до своей смерти. Из-за нахлынувших эмоций я начал задыхаться. Мое сердце билось, словно бешеное, ломая ребра изнутри. Ком в горле двигался вверх-вниз, от гланд до нёба. В носу защекотало, а глаза защипало от соли слез. Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул, чтобы успокоиться. Мне нельзя было шуметь, чтобы не разбудить остальных. Раздевшись, я лег на кровать и накрылся одеялом. Такое приятное ощущение чистого белья и прохлады. Мягкий матрац и моя маленькая подушка из детства, которую я до сих пор любил и люблю. Постепенно под одеялом стало тепло от моего тела. Повернувшись на бок и, приняв удобное для меня положение, я начал рассматривать ковер. Такие незамысловатые узоры, и так успокаивают. Я начал, как маленький, водить глазами по загогулинам5 ковра, прокладывая невидимую траекторию. В комнате постепенно все погрузилось в темноту. Мои веки стали тяжелее, тело расслабилось, и я окунулся в страну грез.

Тихо. Ужасно тихо. Слышу какой-то шорох. Кто-то топает по дому, шурша тапочками. Слышу теперь и звон посуды, бряканье на кухне, ложка стучит по стакану. Слышу даже как капли из гусака падают в глубокую железную миску в раковине. Я потихоньку начал возвращаться в реальный мир из своего сна. Теперь я слышал и голоса своей семьи. Я открыл глаза и сладко потянулся в постели. В голове пронеслась горькая мысль, которая заставила сжаться мое сердце в маленький комок. Я замер. Мое тело словно окоченело. «Сегодня бабушку привезут сюда» – будто кто-то прошептал мне эти слова на ухо. Мурашки покрыли мое тело с головы до пят. Я чувствовал, что сердце вот-вот выскачет через рот, сквозь зубы.