«С ней нужно что-то делать… Что-то делать? Что за глупости, «делать»! Её нужно убить, Лю прав. Иначе она меня просто убьёт в следующий раз». Девочка на этот раз с несвойственным для себя хладнокровием размышляла об этом. Та боязнь, вернее, нежелание причинить кому-то тяжкий вред, постепенно покидало её по мере получения новых шрамов и ушибов. Муходеда, она его ещё немного жалела, а вот кота и силача… Нет! Кота она и не заметила, а силачом Света и вовсе гордилась. А если она сможет прикончить Аглаю… О, она будет радоваться, радоваться по-настоящему! Никаких сожалений, только радость избавления от смертельной опасности. Только вот как эту бешеную лошадь прикончить? Она и вправду сильна, как конь! Попробуй ещё до неё доберись. Светлана смотрит на шип розы. Этот она оставит здесь, а там добудет себе новый. Надо было спросить у Сильвии, как долго шип остаётся ядовитым.

Всё болит, а постельное бельё надо бы поменять, поменять и постирать, но у неё сейчас не было сил, просто не было сил этим заниматься. Девочка случайно бросила взгляд на часы. Ой! Через семь минут сработает будильник и разбудит близнецов. Она, постанывая и останавливаясь от приступов боли в боку, переворачивает подушку и, расправив одеяло, быстро идёт в ванную комнату. Ей нужно смыть кровь, пока близнецы не начали стучать в дверь ванной. Мыться, когда ты из-за боли в боку не можешь толком поднять руку, – дело непростое, но какое облегчение дал ей простой душ! К тому же девочке показалось, что и шишка на голове стала меньше, а к концу водных процедур, когда братья уже ломились в дверь, и вода с головы перестала окрашиваться в красный цвет. Рана на затылке была ещё влажной, и прикасаться к ней было больно, и она подумала, что ей лучше посетить хирурга, Света знала, что глубокие рассечения нужно зашивать. Да, хирург! Только тут она вспомнила про свои пальцы. Вспомнила и, стоя у зеркала, стала их разглядывать. И не увидела ничего, что её могло порадовать. Чернота поглотила почти оба пальца целиком, чуть-чуть – и она переползёт на ладонь. Это случится, может быть, завтра. Но расстроиться и тем более поплакать ей не дали, неугомонные близнецы тарабанили в дверь.

Позвонил папа и сказал ей, что к одиннадцати их ждёт следователь. Блин, уж лучше бы в школу, чем к нему. Она боялась этого нудного человека, он заставлял девочку врать, и что хуже того, кажется, он чувствовал, когда она ему врёт.

– Па, а это обязательно?

– Слушай, Светка, ну нужно же найти этих уродов, они ведь ещё кого-то могут порезать. Давай сходим, мне самому не очень-то охота после работы туда скакать, но это будет последний раз. Давай?

– Ну давай, – нехотя соглашается Светлана.

– Ты попроси сиделку задержаться до нашего возращения.

– Окей, па.

– «Окей, па», а по-русски?

– Хорошо, па.

– Знаешь, где тридцать третье отделение полиции?

– Знаю, па.

– Я тебя жду к одиннадцати.

– Хорошо, па.

«А потом оттуда, если получится, сразу загляну к хирургу в дурацкой шапке, пусть посмотрит мне затылок, может, его нужно будет зашить».

Глава 9

Иванова, конечно, была недовольна тем, что Света просила её задержаться на пару часов.

– Я вам заплачу, – настояла девочка.

– А может, у меня дела, или, по-твоему, у меня не может своих дел быть? Я живу, чтобы только на вас горбатиться?

Всё-таки она такая противная баба. Конечно, она согласилась, но вся эта история с походом к следователю немного выбила девочку из привычной колеи, она стала волноваться и забыла сменить постельное бельё, хотя не забыла как следует позавтракать. Последнее время её и так хороший аппетит стал просто зверским.