Посадила три грядки клубники. Две получились длинненькие, а третья – углом. Больше не было земли!

Материал для посадки стоил дорого, но ведь клубника даёт такое множество усов, их просто срезают и выбрасывают!

Часть дала мне Валя, жена моего школьного друга. У них была настоящая, большая дача, в прекрасном лесу. Она была у них с тех незапамятных времён, когда я была нищим свободным художником, именно свободным от всего – от денег, от работы, от семьи. У меня и в мыслях не было, что когда-то у меня будет своя дача.

Хватило этих усов на одну длинненькую грядку.

Я обошла по окружной дороге пустующий соседний участок и увидела за штакетником прекрасный дом, о котором не смела и мечтать, и красивую женщину моих лет или немного моложе.

– Здравствуйте, я – Светлана, мы ваши новые соседи.

– А я – Даша. Очень приятно. Вы очень неудачный выбрали участок. Кому его только не предлагали, все отказывались. Все! А я шла как-то по дороге, она не отсыпана ещё, видите? И провалилась возле вашего участка, прямо посередине. Зачем вы согласились на этот участок, вы же не поднимете его!

– Я могла выбирать только из этих четырёх. У дороги не хотелось, соседний – ещё хуже. Мы упрямые, освоим. Даша, у вас нет лишних усов клубники? Мне на одну грядку не хватает.

– Да я почти все выбросила, что найду – принесу.

Витя поставил сарай быстрей, чем я ожидала. Я держала топор тыльной стороной, пока он вколачивал скобы. С радостью отвлекалась от любой работы, когда он просил меня что-то подать или подержать.

Я чувствовала себя дома. Это уже не была, как говорил тот шофёр, голимая опушка. Лежали штабелем щиты для дома, аккуратно переложенные балками, стоял туалет, похожий на скворечник, и сарай сверкал новенькими досками.

Я знала, что Витя может всё. Но самое главное, я так ярко представляла себе, какая тут будет красота, когда мы осушим болото, построим дом, посадим деревья и кустарник, разведём огород и настанет очередь цветов.

У меня уже был в жизни сад, посаженный своими руками. Это было в Ростове.

Сколько было вложено в него души, сил, воображения! Тогда это было далеко за чертой города, от окраины приходилось идти пешком несколько километров.

Но мимо наших садов ездили самосвалы в карьер за песком и обратно, и я храбро голосовала. Никто не просил денег, один раз даже дали баранку покрутить к ужасу всех, кто находился на дороге.

Это было так весело и здорово, что я помню до сих пор – машина шарахается из кювета в кювет, все встречные шофёры кричат:

– Ты там не выпил часом?

И счастливая по макушку девчонка за рулём.

Это называлось не дачи, а коллективные сады. И фазендами их тогда никто не называл, рабыня Изаура вошла в нашу жизнь значительно позднее.

Благодатный чернозём, с километр глубиной… Нужно было иметь немыслимый заряд отрицательной энергии или быть совершенным неумёхой и лентяем, чтобы не принялся любой прутик, что ни воткни.

Плохо было только с водой. Её давали в определённые дни и часы, и я их не пропускала. Но вдоль забора по дороге тянулась глубокая впадина, и каждый дождик заполнял её до краёв.

Я лила и лила эту воду под свои прутики, до ста вёдер выходило. Возвращалась домой совершенно без сил, но какое это имело значение! Я была там счастлива…

А потом лежала в сердечной клинике после развода. Сад оказался заброшенным и не нужным никому, кроме меня. Жена брата любую нашу с мамой просьбу о помощи воспринимала как посягательство на её собственность. Сад казался ей лишней обузой, всё можно купить на рынке.

А земля уже воздавала нам сторицей за труды – виноградом, черешней, абрикосами, грушами, яблоками, – всем, чем богат наш юг.