Было пять часов. В шесть у меня упало настроение. В семь я начала заводиться. Как же так – ушёл, ни слова не сказал. Столько лет мы вместе, а я ни разу без него ни в кино, ни в гости, ни к каким подружкам… И он без меня тоже! Нам было просто смешно, когда кто-то говорил, что супруги должны иногда отдыхать друг от друга!

Было уже восемь часов. Я не знала, что делать. Пойти и позвать его? Такое унижение для нас обоих! Уехать в Москву? Но последний автобус ушёл давно.

Я вышла за калитку, слёзы душили меня. В поле, через которое мы ходили в деревню, росли прекрасные дубы. Я села под дерево, обняла колени, закрыла глаза. Ни слов, ни мыслей, одно отчаяние. Знать бы тогда, какое оно – настоящее отчаяние!

– Ты что здесь делаешь? Я чуть с ума не сошёл, не знал, в какую сторону бежать.

– Вспомнил всё же, что я есть! Или пиво кончилось?

– Ну что ты, что ты! Я расслабился, не заметил, сколько времени прошло. Что ты, в самом деле! Слёзы на пустом месте. Разве я напился или к чужой женщине пошёл?

– Почему тебя позвали в гости без меня? Ты не должен был – без меня!

– Ну, позвали… Больше без тебя – ни ногой. Хватит, сто лет не плакала…

Олег вымахал в настоящего мачо. Красивый, высокий, мужественный – вылитый Витя в молодости, и Варя постреливала в него глазками. Как-то мы были с ним вдвоём на участке.

– Тётя Света, соседи приглашают нас на обед.

Я не посвящала его в наши сложные отношения.

– Ты согласился?

– Да, а что?

– Ну, раз согласился – срежь кабачок, вон тот, красивый.

Сама я взяла плотный вилок капусты, зелени, и мы пошли в гости.

На бывшей стоянке автобуса Архитектор поставил железный вагончик. По сравнению с нашим недостроенным домом там было вполне комфортабельное жильё. Две комнаты с походными кроватями, кухонька посредине, занавески на окнах… В наше отсутствие Архитектор протащил электрический кабель через наш участок, поставил нашу буржуйку.

Олег не привык есть щи без мяса, и кабачок, что пожарили, не обваляв в муке, и всё это он высказал. Я была готова провалиться сквозь железный пол, а Варя улыбалась.

– Олег, когда вы возвращаетесь в Москву?

– Как только тётя Света управится.

Было четыре часа дня, мне надо было дополоть клубнику, и раньше шести-семи вечера уезжать я не собиралась. Но они как-то дружно стояли рядом, и до меня доносилось:

– Ваша тётя Света просто трудоголик.

– Есть немного.

– Это же надо! Видит ведь, что её ждут!

И я не выдержала, переоделась, и мы уехали в Москву.

Чего-чего, а наглости им было не занимать. Мы привезли телевизор, и Архитектор попросился посмотреть футбольный матч. И смотрел его до конца, до часу ночи, хотя при нём я стелила маме и у неё слипались глаза! Только моё проклятое воспитание не позволяло сказать ему:

– Так, всё. Дослушаете по радио!

Вскоре в вагончике поселились рабочие и начали копать яму под фундамент. Даша спросила:

– Почему они копают фундамент у самого забора?

– Он извинился, это рабочие ошиблись.

– И вы согласились? А ты знаешь, что дом будет двухэтажный?

– Знаю, Даша. Но что мы можем сделать? С одним соседом не поладили, получается, и с другим.

– А ты знаешь, что будет в этом здании?

– Он сказал, внизу баня, а наверху мастерская.

– Это он тебе так сказал. А мне – что внизу будет печь для обжига изразцов, это очень вредное производство. Конечно, достанется и всей улице, но вам больше всех.

– Что же делать…

И тут Архитектор принёс мне на подпись план. Он расширял это здание на пять метров, и нужно было моё согласие. Я поставила подпись с оговоркой, что здание не будет использоваться с экологически вредными целями. Он был вне себя: