Солнце скатывалось к горизонту, когда путники подошли к месту, где река делала поворот, а очередной прибрежный скальный прижим заставил аунов подняться, чтобы обойти преграду. Вдали перед их взором раскрылась невообразимая картина, от которой захватило дух. Это были бескрайние воды, не имевшие земной ограниченности, это огромная река, не имеющая второго берега.

– Большая вода! Мы дошли до начала света! – воскликнул Каур.

– Так вот куда сходятся все реки, вот их пристанище! – восторгался Вао, радуясь высказанному ранее предположению, нашедшему своё подтверждение.

– Большая вода, она огромная и спокойная, как поверхность озера, – удивился Ари. – Но где ж её край?.. Где её берега?..

На этот вопрос ауны так и не найдут ответа, хотя и достигнут моря. Однако до этого было далеко и не только из-за расстояния. Им пришлось потратить время, столкнувшись с неожиданностями, которые преподнесла им судьба…

А между тем у пещеры на Большой реке у захватчиков стана аунов кое-что изменилось.

Маур отправил часть воинов в покинутое племя паулов, их там ждали вождь Юхай и сородичи. Они приведут к Большой реке женщин и детей, и жизнь обретёт свой обыденный смысл. На исходе было и трофейное мясо, что хранилось в глубине пещеры, и настала пора выйти на охоту и добывать пищу.

Гема, Сана и Рау произошедшее радовало – число врагов сократилось, многие занялись промыслом, в связи с чем вынужденно покидали стан. Единицы оставались у пещеры, да и те иной раз отдалялись на некоторое время от пещеры – доходили до реки, либо набрать в кожаную торбу воды, либо изловчиться и острым дротиком проткнуть стоящую вблизи берега рыбину. Однако последнее им редко удавалось, не хватало сноровки в меткости, а если попадали в рептилию, она срывалась и уходила в глубину, доставив досаду горе-рыбаку. Из отдалённых обрывков речи чужаков ауны уловили их род племени – они называли себя паулами и пришли с юга.

Племя аунов тоже пользовалось кожаными торбами для ношения воды из реки до пещеры. Женщины сгибали большой кусок выделанной кожи с четырёх краёв, плотно обшивали в своеобразный конверт, а в верхней части вырезали отверстия, служившие ручками. Рыбу же ловили не так, как пришедшие к ним варвары. К концу древка копья они привязывали зазубренные небольшие гарпуны, выполненные из кости или дерева. Такое изделие с обратными зубьями не позволяло сорваться рыбине, она трепыхалась, билась, но оставалась в руках ауна. Речной улов тоже либо жарили на огне, либо томили в кипящей воде с камнями. Но к этому продукту природы ауны с некоторых пор стали относиться с особой осторожностью, и причиной тому были несколько трагичных случаев – в муках умерло несколько взрослых и детей, подавившихся рыбными костями. Рыбу ели, но кости сразу же отделяли от тушки. Вначале же думали: это гнев реки и рыба священна, оттого и губит человека, а стало быть, её нельзя ловить и тем более есть. Однако прошло время, и мнимое поверье покинуло аунов.

Но сейчас Гема, Сана и Рау интересовало иное – как дать знать девушкам, что они рядом, послать им надежду на спасение. Их затравленный вид сжимал сердца воинов, они ответственны пред вождём и племенем, отправившими их в покинутый стан.

Скрываясь в прибрежных зарослях, ауны держали непростой совет.

– Мы много раз видели плывущие по реке деревья. Если связать несколько деревьев, получится плот и на нём можно сплавиться вниз по течению, – вслух размышлял Гем, ни к чему не относя внезапно возникшее озарение.

– Занятно, но сейчас не до этой выдумки, – промолвил Рау.

Молчали, и вдруг Сан оживился: