Наше повествование о ледовых и подледных плаваниях подводников в тридцатые годы нельзя ограничить лишь рассказом о действиях балтийцев. Было бы несправедливо не упомянуть о том, что отдельные непродолжительные ледовые плавания выпали и на долю… черноморских подводников, причем примерно при тех же обстоятельствах, какие имели место в начале Первой мировой войны.

В январе 1931 г. вступившей в строй кораблей Черноморского флота подводной лодке «Д-4» («Революционер») (командир B.C. Сурин) пришлось совершить двухсуточный переход во льдах к месту постоянного базирования[131].

Несколькими годами позже такие же переходы выпадали на долю еще нескольких лодок. Необходимость завершить их испытания, несмотря на то что акваторию завода и примыкающего к нему участка реки Буг, Бугский и Днепровский лиманы затянул сплошной ледяной покров толщиной до 25 см (зима выдалась на юге в том году необычно суровой: мороз доходил до —15°), диктовалась особым обстоятельством. Часть строившихся в Николаеве подводных лодок типа «Малютка» предназначалась для созданных в 1932 г. Морских сил Дальнего Востока. Их предстояло перевезти на берега Тихого океана по железной дороге.

Начальник штаба Морских сил Черного моря К.И. Душенов предложил альтернативный вариант: перебросить лодки в Севастополь на выделенном Наркомводом по решению Совета труда и обороны (СТО) транспорте «Союз водников». Однако число подготовленных к испытаниям в Севастополе лодок превышало возможности судна. Поэтому «М-6» и «М-8» совершили в декабре 1933 г. и январе 1934 г. ледовые переходы из Николаева через Одессу в Севастополь, а затем после испытаний и проверки обратно на завод для устранения выявленных технических неисправностей и достройки. В ледовой проводке участвовали портовые ледоколы «Торос», «Снег», № 5. Переходом руководил К.И. Душенов.

До сих пор речь шла о подводниках Балтики, Тихого океана и даже Черного моря. «За бортом» оставались североморцы. И хотя в будущем именно подводникам Северного флота выпадет честь покорить подледные глубины Центральной Арктики, все же вначале их первые подводные лодки мало сталкивались с ледовыми преградами, что главным образом объясняется особенностями Баренцева моря, значительная часть которого круглый год свободна от льда.

Эти два события разделяют чуть более четырех месяцев. Одно датируется 7 мая 1917 г. В этот день в вахтенном журнале подводной лодки «ф-1», переименованной в «Святого Георгия» (приобретена русским правительством у итальянской судостроительной фирмы «Фиат – Сан-Джорджио» и стояла у причала завода в Специи), появилась запись о том, что на ней подняты флаг, гюйс и вымпел. Это означало, что лодка, во-первых, вошла в состав российского военного флота и, во-вторых, вступила в кампанию, была готова к плаванию.

Другое событие произошло 9 сентября 1917 г. на расстоянии не одной тысячи километров от первого.

У Соборной (впоследствии Красной) пристани Архангельска, от которой провожали в арктические экспедиции многие известные истории суда, в том числе и «Святого Фоку» ЕЯ. Седова, ошвартовалось небольшое судно, а правильнее боевой корабль под Андреевским флагом – та же подводная лодка А ее командир представил начальству специальный рапорт: «Доношу… что сего числа с вверенной мне командой прибыл из Специи и ходатайствую о зачислении ее в дивизион особого назначения». Командиром был старший лейтенант И.И. Ризнич.

Так в российском Заполярье появился еще один необычный корабль (о трех других, как и о нем самом, еще пойдет речь ниже). Плавания первых подводных лодок открыли новую страницу в истории мореплавания в этом регионе.