На следующее утро Виктория чувствовала себя ужасно. Проснувшись раньше сестры, она ощутила в горле невероятную засуху и даже почувствовала, как будто оно скрипит изнутри.

– Если ты на кухню, то в холодильнике пиво стоит. Абеба купил тебе, алкоголичка чертова!

На мгновение Вика остолбенела и замерла на месте, потом с улыбкой до ушей рванула на кухню.

– Что же ты сразу не сказала, я думала уже, что помру, неровен час!

Вернувшись из кухни с бутылкой холодненького, она жадно отпила, прочищая горло. Забравшись к Наталье в постель, протянула ей начатую бутылку пива.

– Ты совсем с ума сошла, Вики? Почему надо обязательно так напиться? Как не встреча с ним, так ты становишься неуравновешенной в мере спиртного и…

– Стоп, дорогуша! – Вика выхватила у сестры пиво. – Ты понимаешь: всё, что на столе стоит, – всё это бесплатно! – Вика округлила глаза и обвела комнату рукой, как будто показывала всё это на невидимом ей столе. – И как я, по-твоему, должна себя вести? Мне надо попробовать всё! Понимаешь?

– Угу, понимаю… Он мне замуж предложил.

Вика смотрела на сестру во все глаза. Судорожно сглотнув, осторожно спросила:

– А ты что сказала?

– Сегодня вечером мне надо дать ему ответ.

– И что ты ему скажешь? – всё так же не мигая произнесла Вика.

– Умом я осознаю, что пора уже вить гнездышко, деток заводить. С ним надежно.

– Ну ты сейчас так сказала, как будто похоронила кого-то. А где радость в голосе? Не понимаю я тебя совершенно.

– Да я сама себя не понимаю, а ты говоришь.

Весь оставшийся день Наталья думала о предложении Руслана, и ответ никак не шел в ее голову и мысли. «Люблю ли я его так, что хочу от него детей и жить с ним? Люблю ли я вообще его? Выйти-то замуж – дело плевое. Свадьба, гулянье, поздравления. А потом что? Рутина повседневной жизни и его извечные командировки? Я одна и воспитывать детей? Ну уж дудки! Не хочу так! Не люблю!» Последние слова сами слетели с ее уст вслух. Она прикрыла ладошкой рот и оглянулась по сторонам – только стены были молчаливыми слушателями ее стенаний.

Это еще что! Это всего полбеды, что она неожиданно так самой себе призналась в своих чувствах. Надо же еще было сказать ему об этом. И это следует сделать сегодня, буквально через два часа.

Наталья судорожно стала открывать и закрывать свой гардероб, не видя ничего подходящего. «Траур надо надеть, ведь такой вид послужит ему отказом», – она взглянула в зеркало и поймала свою же улыбку, вызванную этим черным юмором.

Сама того не ожидая, вдруг вспомнила лицо того мальчишки, которого якобы видела во сне, а затем – из окна своего кабинета. Она поймала себя на том, что не так он уж молодо выглядит, его взгляд не говорил о детской беззаботности. Глаза, немного с грустинкой, придавали парню очарование. Именно это привлекало и волновало Наталью, ей хотелось увидеть его еще раз, снова заглянуть в бездонные грустные глаза. Она постаралась отогнать такие мысли жесткими словами, то и дело ругая себя за легкомыслие.

Взлохматив короткую стрижку рукой, услышала гудок автомобиля под окнами. Приехал. Надо идти. Глубоко вздохнув, она бросила в зеркало последний взгляд и решительно шагнула в глубину сырого подъезда.

Как всегда, Руслан проявил галантность, распахнув перед ней дверцу своей машины.

– Поведешь?

– Поведу, – твердо произнесла Наталья. Она хотела, чтобы дорога отрезвила ее мысли.

Во дворах стояла глубокая осень, но тепло по-прежнему грело лавочки своими косыми, уходящими за горизонт лучами. Отблески солнца играли на багряной листве бесподобно красиво, и всё это видела, как никогда, Наталья. Остро ощутив какой-то внутренний уход не только погоды, но и отчасти чего-то родного, она судорожно сглотнула комок, стоящий в горле из-за всего этого.