– Повезло баронессе. – Мария выпустила наконец каталог из рук и теперь смотрела на Светлану с лёгкой ухмылкой. – Из старых платьев в шёлковые халаты хатуни.

– И в золотую клетку к стайке безродных наложниц. – Таня схватила пару маленьких пряничков. В моменты волнения ей всегда требовалось что-то съесть.

– Ну и ладно, я бы не отказалась.

Светлана посмотрела на Марию широко открытыми глазами, Таня – немного презрительно, да и я не смогла удержать лицо. Мне и правда казался лишним весь этот романтический флёр вокруг суженых и прочего, но жить с наложницами – это как-то слишком. Не похоже, чтобы Марию смутила такая реакция, но стало как-то неловко.

Я отвела взгляд и медленно огладила складки юбки.

– И как отреагировал Стефан?

– Что? – Светлана посмотрела недоумённо. – Стефан? А! Он переживал. Когда про помолвку стало известно, ходил мрачнее прежнего. Как Наташу увозили, он не видел, его тогда в Малинках оставили. Я после в Каменку уже почти не ездила, но слышала, что Стефан стал вовсе нелюдим. А иногда видели его в тех местах, где они с Наташей гулять любили. Вроде бы как сидел он там в одиночестве, не иначе как баронессу вспоминал.

Я представила Стефана, скажем, на камне у ручья. Печальным. С увядшим полевым цветком в руке. Должно быть, он очень тосковал, Наталья ведь не просто вышла замуж, а уехала в другую страну. Так грустно.

– Так глупо.

– Мария! – Светлана опередила меня лишь на миг. – Разве можно так говорить! Это же такая любовь.

– Ненужная? – сейчас Мария казалась какой-то снулой рыбой. – Они не смогли бы быть вместе. Я не знаю ни одной семьи, где супруги любили бы друг друга с детства.

– В тебе нет ни капли романтики!

– А я, пожалуй, соглашусь с Марией. – Таня решительно сложила руки на груди. – Будь это романчик для мещанок, герою стоило бы бороться за свои чувства, но мы ведь дворяне! Стефан должен был забыть о Наталье, как только всё понял про любовь. Такие встречи – это и правда было неразумно.

– И всё же его жаль. – Все взгляды обратились ко мне, и я в некотором смущении снова уставилась в окно. – Ему ведь даже не с кем было поделиться. Вы не знаете, у Стефана очень строгий отец. А матушка… Вряд ли он мог бы беседовать об этом с ней.

А я ведь тоже не могла сейчас ни с кем поделиться своими тревогами, хоть отношения у нас в семье не в пример теплее. Спишут всё на девичью мнительность.

– И ты не боишься соперничества? – Судя по глазам Светланы, вскоре это будут обсуждать в каждом доме.

– С кем?

– С Наташей, конечно же!

– Наталья в Булакии, а у меня есть более насущные проблемы.

Через несколько минут эта тема была забыта также, как и все предыдущие. Таню привлекли каталоги тканей и кружева для свадебного платья. Все принялись прикалывать образцы один к другому, чтобы убедиться, хорошо ли смотрится, и меня это неожиданно увлекло. В конце концов второпях, я уколола булавкой палец до крови. Чтобы её остановить, хватило приложить платок, но всё же с этим развлечением было решено закончить.

Подруги вновь заспорили о чём-то девичьем, а я, извинившись, вышла в соседнюю голубую гостиную. Здесь удачно никого не было. В ходе бурных бесед мне до сих пор иногда нужно вот так сбежать от всех в тишину и просто посидеть, прикрыв глаза, или, как тогда, посмотреть в окно. Во внутреннем дворике суетилась дворня, а в голове теснились мысли о женихе. Как много пришлось ему пережить. Весьма строгий отец, безвольная матушка, жизнь вдали от семьи и несчастная любовь. Мне не довелось испытать подобного, но уж который месяц я видела, как переживает из-за своих чувств Соня. Встречи Стефана с Натальей Осянской и правда были большой глупостью, но если уж это случилось, сложно было его не жалеть. Не удивительно, что он так резко отзывался о женщинах на балу.