Лицо Октавии помрачнело, она стыдливо отвела взгляд. Скорее всего, Мелай и советники открыто винили её. Всё-таки она должна вы́носить наследника, и подобная слабость здоровья для царицы критична. Я уже на своей шкуре испытал, насколько Мелай нетерпим к слабостям.

– Подумала, что наличие сына его порадует, – призналась Октавия, силой вернув улыбку на лицо. – Сейчас он растерян, но я убеждена, что со временем твоё существование пойдёт нашей семье на пользу.

Это вряд ли.

С детства я слышал о ненависти Мелая к рождённому дитя. Сомневаюсь, что что-либо изменится после того, как мы узнаем друг друга поближе. Я с трудом сдержал гримасу разочарования, припомнив, что отец без лишних раздумий придушил бы Кассию, окажись она на расстоянии вытянутой руки.

Октавия наверняка знала об этом, но её взгляд был мечтательным, и я не стал возражать, ещё плохо понимая, как именно Мелай относится к своей жене.

– Когда у нас родится ребёнок, хорошо, что у него или неё будет старший брат, – промолвила Октавия.

Её выбор слов лишь убедил, что она не оставляет надежды на появление наследника. Многие бы отчаялись, но Октавия либо была оптимисткой, либо жила в ложных мечтах, предпочитая отрицание принятию. Если у них родится сын, то у него будет больше прав стать законным преемником, и я был бы рад отдать свалившуюся на меня ношу ему.

– Я тоже не прочь обрести брата или сестру.

Октавия вскинула полные надежды глаза, вероятно не ожидая, что мысль о конкуренте придётся мне по душе. Может, она специально меня проверяла, но я говорил искренне. Их ребёнок ни в чём не будет виноват, как и Кассия не виновата в грехах, которые Мелай пытается на неё повесить.

– Рада слышать. Если у тебя будут вопросы, то обращайся ко мне. Постараюсь помочь при возмо…

– Октавия!

Далёкий оклик заставил нас обернуться. В укромный уголок сада зашёл мужчина. Я не знаток дворцового этикета, но вряд ли любой мог обращаться к жене царя просто по имени. При виде меня незнакомец замер, на его лице отразилось растерянное удивление.

– Ваше высочество.

Я неловко кашлянул от того, что он в первую очередь поклонился мне.

– Это Креон. Мой старший брат, – представила его Октавия, вероятно ощутив моё недоумение.

Я расслабился, приметив их схожесть. Действительно, у Креона были такие же русые волосы и голубые глаза. Его взгляд казался более подозрительным, и держался он как-то отстранённо, но разница в наших статусах была значительной. Он выглядел крепким, превосходил меня в ширине плеч и немного – в росте.

– Рад с вами познакомиться, – отозвался Креон. – Я старший сын в роду, а моя младшая сестра – супруга его величества, поэтому я вхожу в совет приближённых, и мы с вами будем часто видеться.

Я благодарно кивнул его разъяснению.

– Октавия, карета ждёт, – обратился к сестре Креон.

– Сегодня мы едем домой. Раз в несколько недель я посещаю отчий дом, но не люблю компанию гоплитов, поэтому меня сопровождает брат в качестве охраны, – пояснила Октавия в ответ на мой вопросительный взгляд.

– Хорошей дороги, – отозвался я.

– Буду рада, если согласишься однажды со мной пообедать или хотя бы выпить финикового чаю. Хотелось бы узнать тебя лучше, – бросила Октавия напоследок.

Ей хватило моего неоднозначного кивка, настаивать она, похоже, не собиралась, и это ещё больше расположило меня к ней. Пока я был слишком сильно сбит с толку всем происходящим. Приняв предложенную Креоном согнутую в локте руку, Октавия поспешила за братом. Я проводил их задумчивым взглядом и обернулся на успокоившихся канареек. Те сбились в кучки на жёрдочках в тени своей клетки и дремали. Опять осмотрел узоры на решётках, не представляя, что и думать об отношении Мелая к Илире, но не мог отрицать назойливое желание узнать больше об умершей матери.