Я раскрыла рот, но не нашлась с ответом. Я не желала ему смерти, но не знала, смогу ли ощутить боль от потери кровного брата.

– Я хотел мира, – напомнил Микель с тем же напряжением. Я смотрела ему в глаза и узнавала себя при нашей первой встрече. Узнала пустоту и отсутствие страха. Он лишился почти всего, что было ему дорого, поэтому оставшееся будет защищать с особым остервенением. – Ты сделала меня новым царём, сестра, и сейчас делаешь всё, чтобы стать моим первым врагом.

Он больше не кричал, но низкий угрожающий тон звучал пугающе из-за вложенной искренности. В первый раз он позвал меня предупредить, что отец охотится за мной. Возможно, раньше я была в списке тех, кого Микель хотел защитить.

Возможно, раньше…

– У нас есть выбор! Мы можем продолжить эту войну или же её прекратить. Поэтому либо пристрели меня, либо останови Кая, – поставил ультиматум Микель и с ненавистью во взгляде сильнее надавил лбом на дуло, вынудив меня отступить на шаг.

Все необходимые гнев и горе бросили меня наедине с гудящей пустотой в мыслях. Мы оба вздрогнули от нового звона копья о щит. Вопли и крики затихли, потому что керы отступили, прекратив убивать.

На наших глазах Кай скучающе дёрнул головой в сторону Микеля, что-то приказывая одной из кер. Та за ногу подтащила Троя к нам. Микель едва не задохнулся, увидев, что тот хоть и побит, но жив. Огненный отбивался от чудовища, но казался несуразным юнцом рядом с ним и предусмотрительно затих, как только оно его отпустило. Кера бросила рядом покорёженные браслеты для высекания огня, которые, похоже, содрала с близнеца ранее. Чудовище обдало Микеля недовольным рёвом, и брат отступил на пару шагов, вняв предупреждению. Я тоже отошла поближе к Каю.

– Ты ждёшь от неё решения, которое должно сгладить ошибку ваших же царей. Вынуждаешь взять на себя ответственность выбора, который не смеешь требовать, – холодно бросил Кай Микелю. Осуждающий тон усиливала повисшая тишина. – Убить собственного брата или же предать меня, встав на чужую сторону. Что сделал ты для Кассии, чтобы давить на её совесть и склонять к удобному для тебя варианту? Что сделал ты, чтобы сравнивать себя с Элионом в её глазах? – Гнетущая, намеренно выдержанная пауза была такой же оскорбительной, как и презрение во взгляде Кая. Он отчитывал нового царя Металлов словно зазнавшегося юнца. Микель выдерживал обвинительный напор достойно: не отнекивался и не возражал, разве что изредка сглатывал излишне тяжело, будто правды становилось слишком много, чтобы прожевать. – Ты думаешь, что отстаиваешь шанс на перемирие? Что убеждаешь сестру во имя всеобщего блага? Оглянись вокруг! – резко повысив тон, приказал Кай, вскинув взгляд на Баала. Царь Огня более не выглядел самоуверенным или довольным. Он отлично скрывал какую-либо растерянность и всё же желания продолжать бой у него явно не было. Сын Гипноса шумно вдохнул сквозь стиснутые зубы, губы медленно изогнулись в презрительной усмешке. – Нас привели сюда на казнь, да полученный отпор, видите ли, оскорбил. Какая неприятная для вас неожиданность! – издевательски выплюнул Кай.

Я же, несмотря на тон и уверенную позу, слышала всю горечь, которую он скрывает. Отказ от мести давался Каю тяжело. Ему было бы проще позволить керам разорвать всех присутствующих на части, может, ему бы даже немного полегчало. В груди болезненно сдавливало от признательности и вины, потому что он остановился ради меня.

– Я отступлю, потому что ты хоть немного, но дорог Кассии, – бросил Кай Микелю, подтвердив мои мысли. – Но не думай, что я когда-либо забуду произошедшее. Пойдём, Кассия.