Атропос вытянула руки, и в них появились десятки золотых нитей, они сверкали и лучились в её ладонях. Были разной длины с одной стороны, но с другой все обрывались одинаково, в одном месте. Серые, будто опалённые концы.

– Это ваши нити и нити ваших близких, – объяснила Клото. – А есть ещё миллионы таких же. Нити всех жителей Даории обрываются почти одновременно, одинаково сожжённые. Вы все погибнете, а мы хотим вас спасти.

Цари лишились дара речи при виде своих жизней в руках богини, я же смотрел отстранённо, пытаясь собрать в голове воедино всё, что узнал.

– Поэтому вы так настаивали на переселении. Дело не в желании вернуться домой и вновь стать единым народом. Просто нам некуда идти. Поэтому нужен Единый царь, – с нервным смешком озвучил я догадку. – У нас был шанс попросить убежище мирно, но вы не захотели переселяться как беженцы, а пожелали вернуться, сохранив максимум созданного в Даории влияния и структуры власти. Мы напали на наследницу Дома Раздора и убили племянника архонта… впредь у нас нет шансов даже на жалость с их стороны.

Наступила тишина. Я потёр лицо ладонями. Все эмоции заледенели, казалось, я разучился чувствовать вовсе.

– Что насчёт мира людей? – подал голос Пелий.

– У них есть против нас оружие, и наши миры слишком разные. К тому же их металлы опасны для нашего здоровья. Мир людей сгодится лишь в качестве отчаянного плана, – признал Илиос.

– Нас миллионы, на переселение таких масштабов понадобятся годы, – заговорил Баал. – Не говоря уже о том, что здесь у нас города и инфраструктура. На новом месте всё придётся возводить с нуля. Мы не можем эвакуировать людей, отнимая у них дома. Куда мы их переселим? Под открытое небо?

– Сколько у нас на самом деле времени? – напрямую спросил я у мойр.

– Десять лет, – ответила Клото.

Я протяжно выдохнул, пытаясь прийти в себя и начать думать. При учёте объёмов работы этого мало, но пока достаточно, чтобы что-то решить.

– Нам требуется поддержка архонтов. Они по-прежнему наш лучший вариант, – подытожил я. – Но архонты необходимы нам как союзники, а я не уверен, что это реально.

Цари выглядели не менее шокированными положением дел, в гнетущий тишине Илиос и вовсе тяжело сел на ближайший трон, невидяще уставившись перед собой.

– Микель, знаю, что ты занят, но мне необходимо поговорить с тобой, – торопливо заверила Октавия вместо приветствия.

Я не заметил её, окружённый тремя помощниками, которые наперебой пытались мне что-то рассказать, однако всё услышанное вылетало из головы через мгновение. Я изо всех сил пытался понять и сконцентрироваться на задачах, но произошедшие потрясения и масштабы проблем были за пределами моего понимания. Мне необходимо собраться, но никогда ещё голова не была настолько пустой.

– Чуть позже мы обязательно поговорим, – бездумно ответил я, продолжая шагать по коридору.

Прошло всего несколько дней со смерти Мелая, а о треклятой звезде, которая уничтожит нас всех, узнал лишь позавчера. Мне доложили, что Октавия проплакала два дня, горюя о погибшем муже, но я не стал её тревожить, дав время пережить утрату.

– Нет, нужно поговорить сейчас, – настояла она, отпихнув одного из помощников. – Это важно!

Я попросил мужчин идти вперёд, пообещав, что присоединюсь к совету через пару минут. Скорость шага я снизил, но не мог тратить время на длительный разговор.

– Микель, пожалуйста, остановись. Это действительно важно, – взмолилась Октавия, но не её взволнованный голос, а рука вынудила меня замереть.

Мачеха вцепилась в мой рукав до побелевших пальцев. В чёрном траурном платье и с волосами, заплетёнными в обычную косу, вместо изысканной причёски, она выглядела утомлённой, а её кожа чересчур бледной. Не удивили только покрасневшие глаза и опухшие веки, не знаю, любила ли она Мелая по-настоящему, но Октавия давно оставила о себе впечатление сопереживающей личности. Я нахмурился, дышала она сбито, словно пробежала половину дворца.