– Зацени!

Он повернулся к двум философам и, засунув два пальца в рот, извергнул из себя ранее съеденное и выпитое. Рвотные массы оказались вблизи участников светской беседы, которые с криком отпрыгнули от содеянного, как от проказы.

– Чувак, блин, ты больной что ли?

– Извините, – высморкался Кирилл, – у меня, кажется, метафизическая интоксикация…

После этого он вернулся к Маше, которая, сложившись пополам, умирала со смеху.

– Как ты это сделал?

– Да я в психушке постоянно блевал. Мне теперь спровоцировать рефлекс, как два пальца об асфальт.

– Ты бы видел их лица!

– Да видел. Я краем глаза поглядывал.

– Я бы тебя поцеловала за такой подвиг, – отыгралась внезапностью Маша, – но ты блевун.

Кирилл покривлялся в ответ. Затем они, смеясь, направились в дом. Вечеринка была в самом разгаре. Гости разбились на кучки. Уже без пафоса и манерности в лицах они позволили себе расслабиться.

Инди стояла с какой-то крошечной девочкой, которая настырно наседала не нее со своим разговором. Маша с Кириллом подошли ближе.

– И вот я прилетаю в Милан… Зай, непередаваемая красота… Архитектура, менталитет, экология, толерантность… Мне с моей девушкой нигде так не было комфортно и уютно, как в этом замечательном городе… Я открыла для себя самый вкусный веганский ресторан на свете… Мы объелись досыта, духовно насытились культурой, зарядились обоймой положительных эмоций…

Инди с присущей ей нежностью поглаживала руку малютки и строила наивный детский взгляд.

– Несомненно всем здравомыслящим людям надо переезжать в Европу… Именно людям, ибо все, кто поддерживает решения и действия наших политиков – обманутое деградирующее быдло… Страна гниет изнутри… Мне невыносимо больно за свою Родину…

Кирилл с Машей, устав от нудной вычурной речи, незаметно отдалились чуть в сторону и погрузились в музыку. Через некоторое время Инди избавилась от надоедливой девчонки и сама подошла к парочке, потирая аккуратный нос.

– Ну что, дорогие, не наскучил вам подобный контингент? – в последний раз девушка выглядела охмелевшей, но сейчас вновь возбуждённой и трезвой.

– Очень разношерстная публика, – заявила Маша, – может посоревноваться даже с психиатрической.

Инди засмеялась.

– Так и эти тоже все психологически нездоровые, – рассуждала с энтузиазмом она, – они ведь в жизни имеют всё в достатке. Им не надо думать, как достать еду, найти работу, заработать на квартиру… В своей пресыщенности находят себе психологические отклонения, спорят о нравственном положении общества, вступают в секты, примыкают к различным субкультурам, отстаивают бесплодные идеи псевдо-благородных организаций…

– Но ведь это хорошо, – пританцовывая заметила Маша, – лучше, чем если бы они тупо грабили и убивали…

Нанюханная хозяйка приняла с горящими глазами вызов:

– Девочка моя, они же это делают не искренне, а ради позерства, – несмотря на спор, она продолжала ласково соприкасаться с телом собеседника, – у них всё основывается на эгоцентризме. Каждый из них перегрыз бы друг другу глотку, окажись они вне зоны комфорта. Кстати, хотите разнюхаться?

Маша с Кириллом отрицательно закачали головами и, продолжая слушать изречения подруги, добавили в стаканы ещё напитка.

– Наше поколение ведь совсем не способно чувствовать и сопереживать. Наш организм так привык к переизбытку информации и доступности прихотей, что перестал на окружающие события выделять гормоны и нервные импульсы. Мы внутри абсолютно пусты. Всё, что мы можем делать, это наращивать слоями внешнюю красивую обёртку, которую хотим выгодно продать и преподнести. Под обёрткой – никакого содержания. Но оно никому и не нужно больше. Сейчас музыка о себе, рекламы о себе, разговоры о себе, социальные сети о себе. Нам надоело всё, кроме себя. Больше нет потребности в разделении чувств с другим. Это тупиковый атавизм. Отныне мы равнодушны друг к другу. Если мы что-то в жизни находим – это только для того, чтобы обрести всеми желанную драгоценность, попользоваться ей, а затем продать. Всё: вещи, имущество, знакомства, любовные связи, знания – для потребления и выставления себя в лучшем и прибыльном свете. Эгоцентризм диктует каждое наше решение и действие. Мы – представители того поколения, которому не нужно это больше скрывать. Мы – рыночные люди, которые отказались от идеологии семьи, морального саморазвития и религиозных убеждений. Нам нужно накопление и потребление, чтобы заполнить пустоту и выработать иллюзию вечной, неразрушимой субстанции.