2.

Кирилл проснулся на до боли знакомом диване. Ещё в самом далёком детстве он оставался у Фуджика, чтобы поиграть допоздна в приставку, а потом всю ночь смотреть «Джиперс-Криперс». Маша спала рядом, укрывшись пледом. Накопленная усталость после стольких событий и перемен справилась лучше, чем препараты в психушке. Парень взглянул на плюшевое лицо девушки и осознал, что у него впервые за долгое время утро не сопровождается мыслями о самоубийстве. Такое обстоятельство поразило его до глубины души. У счастливчика в один миг подскочило настроение и спокойно лежать он уже не мог. Одним махом он закинул на бедро Маши свою ногу. Девушка замычала и начала вертеться, затем открыла глаза и увидела, что Кирилл притворяется спящим и невиновным. Тогда она в той же «случайной» манере хлопнула его рукой по физиономии. Парень недовольно замычал, а потом засмеялся. Девушка не ограничилась хлопком и, продолжая мстить за прерванный сон, спихнула Кирилла с дивана. Тот не смог удержаться и свалился на пол. Через секунду над ним появилось наглое ангельское лицо, изображающее невинность и непорочность.

– Доброе утро, – прочирикала Маша.

– Невероятно доброе, – возмутился с усмешкой Кирилл, – особенно с твоей стороны.

– Только не ной с утра пораньше.

Парень резко вскочил на ноги и подошёл к окну взглянуть на происходящее в мире.

– Кстати, похмелья вообще нет, – подчеркнул Кирилл. – Что может этот день сделать прекрасным.

– Но тело всё равно болит, – потянулась Маша.

– Это биты выходят из тела.

На улице семейные пары гуляли с детьми на площадке. Мужик чинил машину. Три бабушки отдыхали на лавочке. Солнце светило и призывало к новым приключениям.

– Кажется, пора снова наслаждаться жизнью, – целеустремлённо заявил Кирилл.

– Это точно. Я бы с удовольствием позавтракала.

– Думаю, Фуджик нам уже накрыл целую поляну.

Маша посмотрела на настенные часы: почти 2 часа дня. По ощущениям она могла проспать ещё сутки.

– Кстати, – улыбнулась она, – а почему Фуджик?

– Ой, спроси, что полегче.

Они посмеялись и вдруг услышали какое-то неразборчивое жужжание, доносящиеся из-за двери.

– Он что, пчёл разводит?

– Не удивительно тогда, почему его глаза еле заметны.

Парень с девушкой подпитали себя еще порцией смеха и вышли из комнаты. В нос ударила резкая вонь жженой травы. Источник жужжания раздавался из комнаты хозяина.

– Что этот чудик там делает? – недоумевал Кирилл.

Сцена представилась в совершенно неожиданном свете: сосредоточенный Фуджик нависал над рукой какого-то незнакомца и машинкой набивал татуировку. Из колонок играл медленный транс.

– Твою мать! – воскликнул радостно Кирилл. – Ты совсем охренел?!

Фуджик отвлёкся и обратил внимание на пробудившихся друзей. Его оплывшее довольное лицо исключало все сомнения по поводу запаха травы.

– Здорово, психонавты. Как поспали? – его речь звучала очень медленно.

– Вообще отлично! Можно было бы жить у тебя, если бы ты здесь не организовал мексиканский картель!

– Ха-ха! – смеялся Фуджик, и блаженство разливалось по всей его физиономии. – Круто же!

Клиент тоже пребывал в угашенном состоянии и даже не видел смысла разговаривать, считая искреннюю улыбку лучшим способом коммуникации.

– Давно это ты занялся нательной живописью? – поинтересовался Кирилл.

– Уже месяца четыре.

– Я помню, у тебя всегда мечты на этот счёт имелись.

– Да, я же всегда любил рисовать, – односложно и благодушно отвечал Фуджик.

– А есть эскизы? – с лёгкостью внедрилась Маша в медитативную атмосферу.

– Конечно. Вон альбом.

Девушка открыла достояние творческого человека. В основном превалировал японский стиль с присущими ему самурайскими мечами, уродливыми масками и змееподобными драконами. Маше было очень интересно, и она разглядывала каждый рисунок, гадая что могла бы себе позволить.