– Мне не с кем было беседовать о далекой родине твоих предков – земле тысячи Будд, – произнес самодовольно ильхан.

– Разве?.. Я тут повстречал своих учителей – они могут беседовать сутками обо всем на свете.

– Вижу, ты не промах… Снился мне недавеча сон, – хан перешел на шепот. – Помнишь, пирушку у Колы-вана. Опившись вина, я видел тогда видение – женщину-Будду, императрицу. Она отвечала мне на много вопросов и промеж прочего сказала пару слов о тебе.

– Что же такого могла знать обо мне незнакомая баба, пускай и Будда? Я с ними – ни-ни.

– Когда ты вошел в горницу, шатаясь… она сказала: "Держи его возле себя, этот нукер дважды спасет тебе жизнь".

– Разве мало с нами случается неприятностей на войне, особенно в бою. Кто это может посчитать?

– Дело в том, – помедлил хан, разглядывая в упор лицо своего ангела-хранителя, – что это была Будда-Майтрейя, так она себя называла. И точно указала, что случай произойдет на моей свадьбе. Представь, я тогда и не думал жениться, разве только поджениться на ночь, с одной из Колы-вановых дочек-красавиц. Но его сонное зелье свалило нас всех…

Хан вздохнул. – И вот, так все закрутилось. Эта свадьба, а тебя рядом нет.

– А когда же второй раз я должен спасти вам жизнь, уважаемый хан. Вы ведь упомянули, – дважды, или Будда-Майтрейя… – не её ли прихода вы ждете?

– Да, она обещала снова прийти.

Хан зачесал макушку. – Полагаю, первый был у Колы-вана. Будда так и сказала: "Берегись женщин хан, особенно на свадьбах". Поверь, я люблю женщин и уже мог жениться тысячу раз, невзирая на предостережение Будды-Майтрейи и ревность Докуз-хатун. Но тебя нет под рукой. Мои воины искали вас по всей Сирии и даже в Египте.

– Ах, вот как… все непросто, – только и вздохнул в ответ Ван Юань.

Он тут же послал за Думариной; она пришла из покоев Докуз-хатун, где проводила теперь все свободное время в душеполезных беседах с властной хозяйкой Мераге.

– Эти "вороны" называют Хулагу "главным чёртом", остальных схизматиками и еретиками, и ждут не дождутся, когда Берке вырежет весь ваш улус, – выдала первую партию информации умная сирийская женщина.

– Что ты такое несешь? – возмутился Ван Юань, не желая переводить сказанное хану Хулагу.

А тот удивленными круглыми глазами уже смотрел ему прямо в рот.

– Да, когда они смотрят на нашего хана, у них улыбка не сходит с лица – лиц, более умиленных, я в природе не встречал. По крайней мере, из наших грубых и невежественных аратов никто так не обращает взор к Небу.

– Образованности им не занимать, но это коварный разум, – кротко ответила "беседующая с Ангелами".

– Ты ведь еще даже не слышала, о чем они говорят меж собой! – не унимался Ван Юань – Неужели можно судить о людях исходя лишь из собственного мнения? А… Я понимаю, у мамлюков, где ты служила, было свое предвзятое отношение к крестоносцам.

– Тебе что, нравятся их вычурные черные одежды? – насмешливо спросила жена. – Ведь ты сам из "воронов". Не спорю, это новое веяние в моде. А мамлюки, кстати, неплохо разбирались в вещах.

У меня есть сведения, что послы Берке привезли письмо для этих купцов, от их же собратьев, которые давно уже чешут Берке на уши, как эти нашему хану Хулагу. Вчера случайно узнала…

– Вы еще долго будете издеваться над человеческой речью, и своим ханом в том числе? – не выдержал хан Хулагу, ведь Вань Юань разговаривал со своей женой на языке ее праотца Нахора.

– Ей известно о пренебрежительном отношении купцов к ее сирийской вере… да и этому благочестивому собранию заодно. А монголов они вообще называют бурханами.

– Я это знаю и так, – недовольно хмыкнул ильхан. – Всё то время, что монахи находятся здесь, они убеждают меня принять их истинную латинскую веру – говорят о великих благах, которые мне откроет Небо впоследствии – наука, культура, цивилизация. Одна сферика и геометрия чего стоит? И покровительство папы – с этим доводом трудно не согласиться, – в этой части Вселенной папа решает вопросы мира и войны, может объявить новый крестовый поход против еретиков, и с нас полетят ошметки.