– Ай, зараза! – закричал князь. – Уберите её с глаз долой.

Он почти со слезами на глазах стал умолять хана Хулагу о снисхождении к своей новой оголтелой родне.

– Понимаешь, дорогой хан, эта ханум была первой красавицей в наших краях – за нее любой джигит готов был жизнь отдать. Вот и внучка, тоже вся в бабушку. Говорил я своему сыну – намаемся мы с ее красотой. Но он словно завороженный, слушать ничего не желает. Что поделать, наши юноши влюбчивы; да и кто устоит?

– А почему бы вам не выдать бабушку замуж? – весело заявил хан.

– Так, за кого же?

– А я вот, к примеру, чем не жених. Думаю, ее оскорбило мое пренебрежение, но я готов все исправить. А покров с головы невесты в первую брачную ночь можно и не снимать.

Хан Хулагу рассмеялся, а за ним и остальные.

– Ты таки спас мне жизнь, во второй раз. И это случилось именно на свадьбе, – шепнул он на ухо Ван Юаню, немного спустя – Всё как предсказала Будда-Майтрейя.

– Да я здесь совсем ни при чем? – запротестовал было Ван Юань.

– А кто, неужели сама Майтрейя? – более чем красноречиво спросил хан.

– Нет, наверное ее муж, или один из его генералов, – совсем серьезно ответил Ван Юань.

– Вижу сынок, тебе сильно досталось прошлой ночью в этом гордом селении, – сочувственно покачал головой Хулагу. – Они все тут слегка… не в себе.

Он покрутил пальцами у виска: "Малохольные".

глава 13.

"Вечное Дао не имеет имени… Но, когда Дао разделилось на части, то получило имя".

Лао-цзы.

Допустимые возможности определяют меру. Человек в первую очередь страдает от того, что потерял меру и не видит границ – мера потеряна, ввиду безграничности Дао. Но "если имя Дао известно, то нужно воздерживаться – каждому следует знать, где ему нужно оставаться". В таком случае ограниченность и определенная "тупость" доставляют человеку неоценимую услугу; особенно, это случается в горах, где превыспренние мысли, словно крылья орла – несут над пропастями, от которых у любого закружится голова. В противовес, в долинах, очерченных высокими пиками, спокойно и безопасно, территории разграничены водоразделами, а взоры насельников по большей части обращены к земле. Эту почву, собственно, они постоянно возделывают, и именно труд на ней является залогом будущего благополучия. Отсюда можно сделать вывод – имя Дао, это земля сердца, способная приносить плоды. Вне этой территории – дикие скалы и воздушное пространство – стихия необузданных ветров – бесплодное и бесперспективное для человека место. Ибо, кому под силу обуздать ветер?

Естественно, природа, пытаясь сохранить хоть крохи человечности, ограничивает возможности ума; и чем выше забрался человек, тем больше ограничивает. Не оттого ли духовно практикующие люди так примитивны, в том числе и в нравственных вопросах… – и нипочем не желают спускаться с вершин, на которые их занесла нелегкая (гордыня). Вот, даже безграничное Дао разделилось на части, обнаружив тем самым невероятное смирение… – и определило в пространстве место и время – мир Благодати для такого ничтожного и незначительного своего творения как человек. Видимо, только поэтому этот "микроб" и является точкой соприкасания Дао Безграничного с Именем Божьим, положенным прежде всякого Бытия.

И вот, глядя в бездонный звездный океан, понимая, что пред тобой Бесконечность, главное не возомнить о себе, не помыслить чего-то лишнего, не пролететь… При этом, очень несложно себя проверить: если можешь разговаривать с Небом, оставаясь песчинкой на ладонях Земли, если есть что сказать от всего сердца… и ты в силах возвести хотя бы взгляд – кроткий, по-детски простой, – следовательно, тобой еще не обуяла гордыня. Но если с этим проблемы, – смотри, как опасно ты ходишь… Ведь констатируя факт – чувственное звездное небо для тебя недоступно. Что тогда говорить о духовном?