По запаху, шибанувшему внутри, Док не стал бы располагать «Кофельнагель» среди рыбных забегаловок, в которых пекутся о здоровье. А вот клиентуру расколоть оказалось не так легко.

– Тут не вполне новые деньги, – предположил Сончо, – скорее новые долги. Все, что у них есть, включая их яхты, они покупали по кредиткам заведений в какой-нибудь Южной Дакоте, такие можно получить, даже заполнив спичечную этикетку. – Они пробрались между яхтовладельческой пластикратией, сидевшей за столиками из пропитанных «Варатейном» люковых крышек, к кабинке у окна в глубине, выходившего на воду. – Сюда мне нравится водить очень особенных клиентов, а кроме того, я подумал, тебе вид понравится.

Док выглянул в окно.

– То, что я думаю?

У Сончо на шее болтался антикварный полевой бинокль со Второй мировой. Поверенный его снял и передал Доку.

– Знакомься – шхуна «Золотой Клык» из Шарлотты-Амалии.

– Это где?

– Виргинские острова.

– Бермудский треугольник?

– Недалеко.

– Солидное суденышко.

Док обозрел элегантно зализанные, однако отчего-то – вы б такие назвали бесчеловечными – обводы «Золотого Клыка»: все в этом судне блистало немножко слишком уж целеустремленно, антенн и обтекателей РЛС[30] больше, чем пригодится какому угодно кораблю, нигде ни единого флага национальной принадлежности, настил открытых палуб из тика, а то и красного дерева, маловероятно, что предназначен для расслабона без удочки или банки пива.

– У него склонность заявляться без предупреждения среди ночи, – сказал Сончо, – без ходовых огней, без радиопереговоров. – Местные софисты, предполагая, что заходы эти связаны с наркотиками, могут в надежде помаячить день-другой, но вскоре рассасываются, бормоча что-то про «устрашение». Кем – никогда не проясняется. Начальник порта бегал весь взвинченный, словно его вынудили отказаться от всех обычных стояночных сборов, и стоило приемнику у него в кабинете ожить, видели, как он неистово подпрыгивает.

– Так какой мафиозной шишке оно принадлежит? – не видел большого вреда спросить Док.

– Вообще-то мы думали нанять тебя, чтоб выяснить.

– Меня?

– С перерывами.

– Я думал, ребята, вы все тут в курсе, Сонч.

Много лет Сончо пристально послеживал за яхтенной общиной Южной Калифорнии, кто вольется, кто выльется, поначалу ощущая неизбежную классовую ненависть, которую такие суда, невзирая на всю их красоту под парусом, вызывали у средних достатков, однако со временем стал все больше погружаться в фантазии о том, как выйдет с кем-нибудь, может, и Доком, на яхте, по крайней мере – яхточке, без каюты, класса «Бекас» или «Лидо».

Конец ознакомительного фрагмента.