Аня резко подняла на неё голову, решив, что ослышалась: этого в передаче не было.

– Северные эльфы очень любили людей. Когда пришло их время уйти из нашего мира и присоединиться к остаткам Четвёртой расы, они взяли в новое измерение лучших своих учеников из человеческого рода. Так в Ардхоне появились и арийцы…

– Подожди, – Аня жестом попросила маму замолчать, чувствуя, что начинает терять нить повествования. – К чему всё это?

– Твой дедушка Анатолий из мира Ардхон, Аня, – произнесла Елена и одним глотком допила свой кофе. – Конечно, всё намного прозаичней, чем в моём рассказе. Жизнь во Внутреннем мире сейчас мало чем отличается от нашей, но всё, что я говорю тебе, правда. В молодости папа работал инженером по обслуживанию одного из Порталов и часто бывал во Внешнем мире, в частности здесь, в Саранске, где они с моей мамой и познакомились. Когда он сделал ей предложение, то всё рассказал об Ардхоне и увёз с собой во Внутренний мир. Там я и родилась. Погоди!

Елена вдруг встала и вышла из кухни, вернувшись уже с какими-то бумагами в руках.

– Вот, моё настоящее свидетельство о рождении.

Она протянула Ане документ в красной корочке, на котором золотыми буквами было написано слово «Валдария» и изображён герб в виде двуглавого орла с четырьмя малыми гербами на его крыльях. Герб, очень похожий на наш, но точно не принадлежавший Российской Федерации. Аня открыла корочку и увидела свидетельство о рождении Стоминой Елены Анатольевны вполне стандартного вида. Имелись печати и подписи, словом, документ выглядел совсем как подлинный, вот только принадлежал он, конечно же, вымышленной стране.

– Валдари̒я, – произнесла Аня, закрыв корочку, и вопросительно посмотрела на мать.

– Валда̒рия, – поправила та, – от Валдайской возвышенности, где и началась история внутренней России. Я выросла в столице этой страны, в городе Договирск, и так же, как ты сейчас, не верила тогда в существование другого, Внешнего мира. Я говорила тебе, что папа умер, когда мне было шесть, но на самом деле родители просто развелись. Мама забрала меня обратно в Саранск, и мы долгие годы не общались с ним. Только после того, как её не стало, уже когда я была взрослой, отец вновь объявился в моей жизни. У него уже была другая семья, сыновья. Мы пытались снова наладить отношения… Когда тебе было три, мы ездили в Договирск на его юбилей.

Елена порылась в бумагах, которые принесла, и извлекла хорошо знакомую Ане детскую фотографию: она малышка сидит на коленях у папы за большим столом в каком-то ресторане, а рядом крупный круглолицый пожилой мужчина.

– Что?! – Аня выхватила у неё из рук фото и с недоверием покосилась на мать. – Хочешь сказать, это дедушка Толя?

Прежде Елена показывала дочери только фото деда в молодости, и Ане пришлось сходить за семейным альбомом, чтобы найти его. Подвергнув обе фотокарточки тщательному сравнению, она согласилась с тем, что на обоих изображён Анатолий Стомин, и попытаться уложить в голове тот факт, что он жив.

Но всё остальное, услышанное в это утро, оставалось полной чепухой.

Ане было стыдно за маму. Казалось невероятно глупым, что та с такой уверенностью говорит о мистических вещах и ненаучных гипотезах. Одно дело покупать книжки по эзотерике, и совсем другое – заявлять о существовании параллельного измерения. Аня даже испугалась самого худшего, что это не ей, а маме требуется психическая помощь. Но Елена сама заговорила на эту тему, избавив дочь от необходимости начинать неудобный разговор.

– Я не сошла с ума, дочка, и ты, там в больнице, когда видела все эти энергетические потоки, – тоже! Просто в тебе развиты духовные силы, больше, чем у людей Внешнего мира. Энергетическому образованию в Ардхоне уделено особое внимание, начиная ещё со школы. Все её жители показались бы обычному человеку ясновидящими или экстрасенсами. На деле всё глубже: это не чтение мыслей и не гадание по картам. Мне так и не удалось изучить духовные дисциплины, мама была категорически против, но поверь мне, люди, живущие в том мире, – другие. И ты другая…