Она задыхалась от своего безумного танца и орала не своим голосом (пением это было назвать сложно, потому что вокальные данные у нее отсутствовали): «Я хочу от тебя сына… И дочку!!! И точка!!!»

Физичка уставилась на Леру, не в силах как-то прокомментировать происходящее, отреагировать, попросить прекратить немедленно этот концерт. На какой-то миг все замерли, удивленно смотря на Леру, танцевавшую перед классом. Но вдруг это напряжение и замешательство нарушил чей-то смешок, который тут же был поддержан вторым, третьим, и покатилась волна смеха. Через пару секунд гоготал весь класс: кто-то аплодировал, кто-то смеялся, кто-то пробовал подпеть, а самые смышленные схватились за свои телефоны, чтобы заснять этот исторический момент на камеру.

Лера, исполнив строчки припева, замолчала и, окинув класс страшным непонимающим взором, с ужасом выскочила за дверь, побежала в туалет. Я неторопливо зашагала в том же направлении, с чувством полного восторга и с осознанием собственного превосходства. Вчера я всей душой хотела научиться контролировать свои эмоции, но это было довольно сложно сделать. Тем более, я же могу сделать все, что захочу! Если я хочу унизить эту Леру, то я это сделаю, и никто не скажет мне, что так нельзя, что это плохо. Не буду я терпеть эту нахальную персону, раз владею неограниченной силой!

–А голос у тебя неплохой, не знала об этом раньше. И зачем такой талант скрывать? – спросила я у Леры, которая сидела в шоке на подоконнике, обняв колени и закрыв лицо.

Я говорила максимально громко, самым непринужденным голосом, смотря на начинающую певицу с нескрываемым презрением и чувством собственного превосходства. Мне казалось, что изо рта у меня течет яд, такое сладкое чувство собственного превосходства из-за удачного унижения другого человека я давно уже не испытывала! Хотелось остановить время и насладиться этим зрелищем еще и еще. Или перемотать время назад и снова войти в туалет, увидеть эту жалкую Леру и снова задать ей свой вопрос. Это чувство было багровым, щемящим, становящимся все больше и больше.

–Что? –глухо спросила она.

–Интересно, о чем будет говорить вся школа ближайшую неделю?

–Заткнись! –властно выкрикнула Лера.

Да как она смеет так со мной разговаривать? Я что, недостаточно постаралась?

–Не затыкай меня, а то вся школа будет говорить еще о чем-нибудь, я могу устроить! – сказала я очень дружелюбным мягким голосом, насмешливо смотря на нее.

–Что? Ты? –вытаращилась на меня она. -Ты…что? – спросила она еще раз совершенно другим голосом, словно до нее наконец-таки дошло, что-то щелкнуло в ее мозгу, не привыкшим к установлению причинно-следственных связей.

–Да, но если ты кому-нибудь начнешь трепать об этом, тебя посчитают еще более сумасшедшей, чем считают сейчас. Так что не советую, – улыбнулась я.

–Я не буду, -быстро пробормотала бедная девушка. Мне даже на какую-то долю секунды стало жаль ее, но потом я вспомнила про Олесю. Пускай ощутит себя на ее месте! Мне хотелось, чтобы она страдала так же, как сама заставляла страдать других людей! Какая резкая перемена произошла с этой тварью: если раньше она смотрела свысока, то сейчас она смотрела на меня как провинившаяся собака. Я невольно насмешливо усмехнулась.

–Ах, да, забыла сказать: если еще раз ты как-то оскорбишь меня, Олесю или Марину или распустишь какие-нибудь слухи о нас, у тебя начнутся полноценные гастроли на всех уроках, ну или я придумаю что-нибудь еще, поинтересней!

–Я клянусь, я больше не буду! – выпалила она, все больше и больше напоминая провинившуюся собаку. Казалось, еще немного, и она заскулит по-собачьи.