– Когда мы разговаривали у реки, она сказала, что ненавидит меня. Насколько я понимаю, за это она и просила прощения.

Вид у него стал задумчивый.

– И всё? – спросил он. – Это всё, что она сказала?

– Всё.

Робин с Грэнтэмом переглянулись, словно понимая друг друга без слов. Потом заговорила Робин:

– Есть и еще кое-что, что нам хотелось бы с тобой обсудить. На улице, если ты не против.

– Ну конечно, – отозвался я, направляясь к выходу.

Но едва успел сделать два шага, как услышал, что отец зовет меня по имени. Он держал руки ладонями вверх, а лицо его вытянулось от осознания того, что Грейс вряд ли стала бы обниматься с человеком, который сотворил с ней такое. Но не было прощения в моем лице, когда я встретил его взгляд. Он сделал крошечный шажок и опять позвал меня; в голосе его звучали вопрос, мольба, и на миг я призадумался об этом: отца переполняли страдание, внезапное сожаление и все те годы, что столь неумолимо промаршировали между нами.

– Не стоит, – бросил я, после чего решительно направился к выходу.

Когда мы окунулись в ночной воздух, я сразу поискал глазами Джейми и увидел его на самом краю парковки, за рулем пикапа с тонированными стеклами. Он отхлебнул чего-то из бутылки и не стал выходить. На стоянку заехала «Скорая» с потушенными мигалками.

– Мне нужно срочно покурить, – объявил Грэнтэм и тут же направился на поиски сигареты.

Мы посмотрели ему в спину и стояли в неловком молчании, с которым так хорошо знакомы люди, попавшие в беду. Коротко рявкнул автомобильный сигнал, пикап Джейми моргнул дальним светом. Мой брат вытянул руку вправо, в сторону въезда на площадку перед приемным покоем. Обернувшись, я увидел, как в просвет узкой бетонной ограды проскальзывает длинный черный автомобиль, останавливается. Умолк мотор. Распахнулись дверцы, и они вышли – Мириам, моя сестра, и какой-то крепыш в черных сапожках и полицейском мундире. Оба увидели меня одновременно и на миг замерли. Мириам с каким-то чуть ли не испуганным видом осталась возле машины. Мужчина, ухмыльнувшись, двинулся прямиком ко мне.

– Адам! – воскликнул он, хватая меня за руку и принимаясь ее неистово трясти.

– Джордж…

Насколько я помню, Джордж Толлмэн всю жизнь был типичным прилипалой. На пару лет помладше меня, он куда больше корешился с Дэнни, чем со мной. Я с трудом высвободил руку и посмотрел на него повнимательней. Высокий, массивный, с густыми песочного цвета волосами и круглыми карими глазами. Плотный, но не жирный малый, который всегда гордился мощью своего рукопожатия.

– Когда я последний раз видел тебя со стволом, Джордж, ты по пьяни пытался сшибать пивные банки с пня из воздушки…

Он бросил взгляд на Робин и прищурился. Улыбка пропала.

– Это было очень давно, Адам.

– Вообще-то никакой он не коп, – подала голос Робин.

На миг вид у Джорджа стал сердитый, но это быстро прошло.

– Я занимаюсь разъяснительной работой со школьниками, – сказал он мне. – Выступаю перед детишками, объясняю насчет наркотиков. – Бросил взгляд на Робин. – И вообще-то я коп! – Голос его оставался ровным. – Боевые патроны, все дела…

Тут я услышал чьи-то нерешительные шаги и, обернувшись, увидел Мириам. В свободных слаксах и рубашке с длинным рукавом она выглядела бледной и заморенной. Сверкнула на меня откровенно нервной улыбкой, но глаза ее немного обнадеживали. Она действительно повзрослела, но сейчас мало чем походила на свой портрет, который я видел в доме.

– Здравствуй, Мириам, – сказал я.

– Привет, Адам.

Я обнял ее, ощутив ее кости. Она стиснула меня в ответ, хотя я понимал, что ее по-прежнему терзают сомнения. Они с Греем Уилсоном были хорошими друзьями. То, что меня обвинили в его убийстве, оказалось для нее серьезным ударом. Я сжал ее в объятиях еще разок, после чего отпустил. И едва отодвинулся, как вакуум тут же заполнил Джордж. Его рука утвердилась у нее на плечах, и он притянул ее к себе. Это меня удивило. Обычно Мириам, вокруг которой он вечно увивался, в лучшем случае просто терпела его, как надоедливого щенка.