Должно было быть, но не было.

Я спросила у этого мужика, спокойно и вежливо, не возражает ли он, если я по-быстрому осмотрюсь в квартире, а Джонно тем временем присядет с ним на диванчик и задаст несколько вопросов касательно его отсутствующего приятеля. Мужик – худой как палка, малость какой-то скользкий, что и неудивительно – ответил, что ничуть не возражает, но лучше бы нам пошевеливаться, поскольку ему скоро уходить на какую-то встречу.

Мы с Джонно опять переглянулись. Дилер, скорее всего.

Я прошла в спальню того человека, которого мы разыскивали, и начала осмотр. Надела нитриловые перчатки, выдвинула несколько ящиков, заглянула в шкаф и под кровать. Привычное дело, но никогда не знаешь, на что можешь наткнуться, так что я действовала осторожно, как и всегда.

Из гостиной до меня доносился голос Джонно.

«Вы знаете, где сейчас может быть ваш сосед? Знаете, когда он вернется? Вы, случайно, не в курсе, где он находился вечером четыре дня назад?..»

Похоже, что ловить нам тут было особо нечего.

Едва подняв матрас, я сразу увидела несколько DVD-дисков, примотанных к раме кровати матерчатой изолентой, и только потянулась к одному из них, как услышала крики того мужика. Не помню, что конкретно он орал, и, вообще-то, если сейчас подумать, это был просто крик. Хриплый и пронзительный, словно от боли.

Метнувшись в гостиную, я увидела, как они борются на диване, и когда Джонно поднял голову и крикнул мне, чтобы вызывала подкрепление, я бросилась ему на помощь. И вот тут-то этот мужик ударил его.

То есть тогда я подумала, что это был просто удар кулаком.

И лишь когда этот тип, шатаясь, поднялся с дивана и бросил на пол монтажный резак, я и увидела, что произошло.

Кровь на выдвинутом скошенном лезвии.

Кровь, толчками выбивающаяся между пальцев Джонно и брызгающая на ковер.

Рисунок на нем – эти мерзкие сине-зеленые завитки – иногда по-прежнему оказывается у меня перед глазами, стоит мне их прикрыть.

Все остальное малость смешалось у меня в голове, если честно, – словно прошло всего каких-то несколько секунд и при этом целая вечность. Мужик что-то бурчал и целеустремленно двигался к выходу, словно ничего такого не произошло и его уже достало, что мы его так надолго задерживаем. Я пыталась нащупать тангенту рации и при этом крепко прижимала руки к шее Джонно. Эти дурацкие перчатки, скользкие от крови, и его рубашка изменили цвет.

Что-то орала насчет «Скорой» и что-то шептала Джонно.

Просила его не двигаться, держаться.

Чувствовала, как его ноги барабанят по ковру под нами, и понимала, что лишь зря трачу время.

Зная, что обоих нас уже нет.

На этом стоп. Все это не для того, чтобы оправдать тот факт, что я делала кое-какие глупости и что до сих пор время от времени их делаю, – просто чтоб вы знали…

Как мы уже установили, «в пределах непосредственного доступа» располагается на самом говенном конце лестницы статусов наблюдения. Статус, который на самом деле означает, что у вас нет никакого статуса вообще, в первую очередь социального. Но для привилегированного меньшинства, для тех немногих избранных, что наглядно продемонстрировали свою благонадежность, в Акте о психическом здоровье от одна тысяча девятьсот восемьдесят третьего года предусмотрено отдельное VIP-приложение, где их ожидает настоящий король всех статусов наблюдения за принудительно госпитализированными гражданами. Я сейчас про тот пятизвездный статус бизнес-класса, который именуется… «право на прогулки без сопровождения»!

Угомонись, мое бьющееся сердце!

Хотя скорее тарахтящее как пулемет, благодаря антипсихотическим препаратам…