– Ты зла на нас? – бросил ей вдогонку Дэвенпорт.

– Нет. Просто настроение паршивое. Что-то многовато трупов у нас в этом году, – призналась Рукс. Она остановилась, щелкнула зажигалкой и закурила. В полумраке коридора кончик зажженной сигареты был похож на светлячка в ночи. – Слишком много людей убивают. Подумай об этом.

Когда Дэвенпорт вернулся домой, Уэзер Каркиннен занималась бумажной работой. Услышав, как Лукас вошел в кухню, она громко сообщила:

– Я в кабинете.

Через секунду Лукас появился на пороге с бутылкой пива в руках.

– Привет.

– Я пыталась дозвониться до тебя.

Уэзер была среднего роста, атлетически сложенной блондинкой с короткой стрижкой и широкими плечами. Высокие скулы и темно-голубые глаза говорили о ее финских корнях. Нос чуть великоват и с легкой горбинкой, как будто когда-то его сломали в драке. Не красавица, но на вечеринках мужчины старательно увивались за ней.

– Я видела по телевизору передачу о налете на банк.

– И что говорят? – спросил Лукас и, открутив крышечку с бутылки пива, сделал глоток.

– Что полиция застрелила двух женщин. Говорят, что стрельба была необоснованна.

Уэзер выглядела взволнованной. Она то и дело убирала волосы с лица.

– Не бери в голову. Мало чего там наговорят по телевизору, – покачал головой Дэвенпорт, чувствуя, что его душит злость.

– Лукас!

– Что?

Он весь ощетинился, и Уэзер это не понравилось.

– Ты злишься, – сказала она. – Что случилось?

– На меня спустили всех собак пресса и телевидение. Всем, черт возьми, не дает покоя вопрос: был ли это честный поединок? Почему, скажи на милость, поединок должен быть честным? Это ведь не игра. Мы не спортсмены, мы служители закона!

– Неужели ты не мог просто схватить их? Арестовать? Передать судье, навесив на них и другие ограбления банков в Висконсине?

– Не мог, – покачал головой Лукас. – Они всегда действовали в масках и пользовались крадеными машинами. Тот случай в Ривер-Фоллз два года назад, когда Кэнди Лашез поймали по обвинению в вооруженном ограблении: парень, которого она ограбила, торговец автомобилями, две недели спустя был зверски избит до смерти, еще до суда. Свидетелей не нашлось, а у Лашез оказалось алиби. Копы из Ривер-Фоллз считают, что ее прикрыли старые дружки-подельники.

– Но твоя работа состоит не в том, чтобы их убивать, – возразила Уэзер.

– Послушай, я всего лишь достал оружие, но не сделал ни единого выстрела. То, что случилось, – это их собственный выбор, а вовсе не мой, – ответил Лукас.

Уэзер упрямо покачала головой.

– Не знаю. То, что ты делаешь, пугает меня, даже сильнее, чем я предполагала. – Девушка зябко обхватила себя руками. – Меня не столько беспокоит то, что может случиться с тобой, сколько то, что ты можешь с самим собой сделать.

– Я уже сказал тебе. – Дэвенпорт ощутил, как внутри нарастает раздражение.

– Лукас, – прервала его Уэзер. – Я знаю ход твоих мыслей. По телевизору говорили, что вы наблюдали за этими налетчицами целых девять дней. Мне почему-то кажется, что ты манипулировал ими, загонял их в западню. Не знаю, но у меня именно такое чувство.

– Чушь! – вспыхнул Дэвенпорт и собрался выйти из комнаты.

– Лукас!

Лишь выйдя в коридор, он понял, чем занималась Уэзер. Она писала приглашения на свадьбу. Он развернулся, снова вошел в кабинет и сказал:

– Господи… извини. Я не сержусь на тебя. Иногда… я не знаю, что на меня находит.

Уэзер встала.

– Заходи, – пригласила она. – Садись.

Когда Дэвенпорт опустился на стул, девушка села ему на колени. Он в очередной раз удивился тому, какая она маленькая, какие у нее маленькие голова, руки, пальцы.

– Тебе нужно как-то снизить кровяное давление, – произнесла Уэзер.