– Чем занимаешься? Уроки начал делать? Салават, ты где? – я услышал бабушкин голос из кухни. Помыв посуду, она вспомнила обо мне.

– Здесь в зале сижу, – погромче крикнул я, чтобы она услышала, – уроки делаю.

Я быстро захлопнул журнал, и как оказалось, вовремя. В ту же секунду заглянула бабушка, чтобы проконтролировать меня. Наверное, бабушка работала в молодости не поварихой, а пожарником. Так стремительно она ворвалась в зал, что я даже вздрогнул от неожиданности, когда надо мной раздался её голос.

– Уф! Почему дневник такой мятый? Почему не следишь за своими вещами? – бабушка верещала, как птичка весной. – Ребята в школе неряхой обзывать станут.

Я молчал. Бабушка перевела дух для того, чтобы продолжить воспитывать, но зазвенел телефон и она, не успев наградить меня другими ярлыками, убежала ответить на звонок. Наверное, она работала не пожарником, а воспитательницей в детском садике! Я взял дневник, чтобы убрать в ранец и тем самым лишить бабушку возможности вновь повторить мне, что я неряха. Я хорошо знал характер бабушки и понимал, что, когда она вернётся в зал, воспитание продолжится. Но перед тем как спрятать дневник, вновь решил ещё раз взглянуть на домашнее задание по чтению. Будто там могла появиться запись. Но всё было по-прежнему. Строчка чистая. Я задумчиво кинул в ранец дневник и учебник по-английскому. На столе воцарился порядок. Остался только учебник по чтению. Мне не давала покоя мысль, что я упускаю важное.

«Нет, что-то ведь задали по чтению? – спрашивал я сам у себя, усиленно напрягая память. – Помню, что Дилька записывала в дневнике домашнее задание».

Мне уже стало интересно, что мне задали. Если я скажу бабушке или маме, что не записал домашнее задание, они опять меня обзовут неряхой и растяпой. Надо было обязательно вспомнить. Я вскочил на ноги и стал мерить шагами комнату. Мне так легче думалось. Вдруг мне в голову пришла гениальная мысль.

– Зачем я мучаюсь? – внезапно созрело решение в голове. Всё-таки не зря я бегал вокруг стола. – Нужно всего лишь открыть учебник и посмотреть, что сегодня проходили на уроке.

Я рванулся к столу, как доярка к корове. Страницы зашуршали подобно сухой осенней листве.

– Ура! Йес! Вспомнил! – закричал я от радости, когда открылась нужная страничка со стихотворением, которое задали выучить наизусть, – вот, страница 123.

От радости я двумя руками поднял над головой учебник, победоносно тряся, как делают гонщики, когда выигрывают призовой кубок. У меня возникло чувство, что на меня смотрят. Я обернулся через плечо. Бабушка удивлённо смотрела, как будто ей сказали, что у меня вырос хвост.

– Ах, что случилось? Почему так громко кричишь? – напала с расспросами бабушка. – Я даже испугалась.

– Бабушка, всё нормально, – скороговоркой ответил я и в знак подтверждения оттопырил большой палец на правой руке, – просто вспомнил одну вещь.

– Уф, ты меня до могилы доведёшь своими возгласами. Лучше уберись на стол… – Она запнулась на слове, увидев абсолютный порядок.

Бабушка вновь сделала большие удивлённые глаза, будто информация о хвосте подтвердилась, и в большой задумчивости вышла из зала. Я с радостью отметил, что моё воспитание откладывается. Папа бы сказал, что «…мы опередили планы соперника». Я с воодушевлением начал читать строчки стихотворения.

– А. С. Пушкин, – прочитал я первую строчку и продолжил читать дальше.

Дочитав полностью стихотворение классика, мне стало интересно, сколько строчек нужно запомнить. Я посчитал. Их оказалось одиннадцать.

«Наверное, интересно быть поэтом? – подумал я. – Целый день сочиняешь стишочки. Что видишь, то и рифмуешь. А мы, школяры, потом мучаемся. Весь вечер пытаемся запомнить стихи вместо того, чтобы оттачивать своё мастерство на компьютере. Я тоже могу сочинять».