Дойдя до сейфа, незнакомец попросил Анну держать покрепче экран, а сам занялся замком.

– Цифровые замки отличная штука – выглядят внушительно и вселяют надежду, а главное, не нужно подбирать отмычку – считываешь набор цифр томографом – и открываешь… Да, неслабо набил мошну Петр Ильич, даже неприлично – столько денег в одном месте.

Анна заглянула в сейф через плечо незнакомца – штабеля плотных денежных пачек лежали равнодушно спокойно – им было абсолютно все равно: кому принадлежать и что делать.

Странно, но деньги ее уже не интересовали.

– Давайте, поможем экономике – понизим инфляцию, вот премьер обрадуется, – весело сказал незнакомец, вынимая осторожно крохотный пузырек с какой-то зеленоватой жидкостью. Он открыл его, побрызгал «химией» поверх денежных пачек, и Анна с удивлением увидела, как бумага стала раскисать, течь сопливой кашей – минута, и вместо денег были только металлические, чистенькие полки. Сейф стал пустым.

– А это – на память о друзьях, – сказал незнакомец и аккуратно положил на среднюю полку сейфа стеклянный протез человеческого глаза.

Они вышли из комнаты тем же манером. Анна ничего не понимала, да и не хотела – она была занята другим – что-то новое, могучее, красивое и, одновременно, древнее росло в ней. Ее внутренний голос – голос ума – изменился, он окреп, он повелевал; ее душа, до того мятущаяся и сомневающаяся, вдруг стала космически свободной, не понимающей все прежние метания и страдания; Анне казалось, что сама кровь в её жилах течет не по законам физики, а как вздумается, как ручьи талого снега в половодье.

– Что теперь? – спросила она, когда они вновь оказались в кабинете главного редактора с дырявым окном. «Ну и дурочкой же я была, когда думала разное о нем, (ведь чуть ли не о сексе!), ну и человечком же я была».

– Надо уходить, – незнакомец небрежно выбросил геликоптер за окно, и тот полетел между конструктивистскими, угловатыми домами.

– Поскольку не в наших правилах повторяться, мы уйдем не через вход. Разрешите, я помогу вам?

Анна царственно кивнула. Незнакомец, чуть приклонив колено, подхватил ее на руки, подошел к окну и швырнул в голубой круг, прорезанный в стекле.

Она падала или летела – все равно. Страха не было. «Хлоп» – крыша «маркизы» пружиня, приняла первое тело, «хлоп» – а вот и второе. Они съехали на тротуар. «Я помню, что так не бывает, что тут и «маркизы»– то не было, но теперь – можно всё».

– Я предлагаю отобедать, только, кто будет платить? – незнакомец с легкой иронией смотрел ей в глаза, – Может, попробуете вы? Начинать пора.

Анна поняла его.

– Хорошо, – она засмеялась одними глазами. «Как же тебя зовут? Я, кажется, вспоминаю…»

Тем временем Петр Ильич, решил наведаться в свой кабинет – хотелось не спеша разложить деньги по конвертам.

Он раздал поручения «ближним» – референтам, охране, адвокатам – и тяжело отдуваясь (он был полный мужчина, вдобавок, перекусил только что печеным гусем с черносливом, и гусь плохо улегся в его желудке – толкался и издавал звуки), отпер дверь своего кабинета и направился к сейфу. Но он сделал только пару обычных, «деловых» шагов – он увидал открытый сейф – ноги вдруг стали слабыми, как макароны, захотелось сесть на пол, и даже спрятаться под этот пол. Его поразило не отсутствие денег – что деньги! такими деньгами Петр Ильич мог запросто и десять сейфов набить – нет, стеклянный глаз, который смотрел на него их пустого сейфа – вот, кто смертельно напугал олигарха. Кое-как он дополз до сейфа, взял глаз на ладонь и секунды смотрел в искусно выполненный зрачок. Вдруг глаз начал светиться…