Я отвел трубку от уха и ухмыльнулся. Все как в старые добрые времена. Ничего не поменялось. Я не знал, где конкретно жила моя Тень. Мне было известно лишь то, что связь там была хреновая, и порой, чтобы поговорить со мной, Тени приходилось выбираться из дома и идти «на насыпь», как она ее называла. Что это было, я не знал. Столько раз хотел спросить, но всегда находились какие-то другие темы.

За спиной послышался шорох. Щелкнул выключатель.

- Сынок? Ты чего здесь прячешься?

- Да так. Вышел поговорить кое с кем.

- С той женщиной? Ты все еще с ней общаешься?

Я пожал плечами и встал, понимая, что побыть в одиночестве мне не удастся.

- Это так странно, Даня…

- Не понимаю, что тебя смущает.

- Вы ведь даже не знакомы толком, а ты…

- Что я? Ну, что я, мам?

- Ты как будто только этими разговорами и живешь… Так нельзя. Она не Леся. И то, что этой женщине достался ее телефонный номер, ничего не меняет.

- Мам, я в курсе. Проехали, хорошо?

- Но…

- Пожалуйста. Давай не будем об этом. Лучше расскажи, как там Светка. Мне кажется, она не совсем отошла, после моего возвращения.

- Еще бы… Я и сама еще не отошла, - мать подошла ко мне вплотную и положила голову на мою грудь. – Никто не верил, что ты выживешь… Никто.

- Ну, ладно, не плачь, мам… Все ведь уже позади. Ну, что ты… а? Не надо, слышишь? Я жив. Все хорошо… - приговаривал я, укачивая рыдающую мать в объятьях.

- Все… Все. Я прекращаю. Не обращай внимания.

- Ага, как же. Не обращай. Всю рубашку мне промочила…

- Разве это рубашка? Тряпка тряпкой висит. Худющий… Тебя там совсем не кормили? Не кормили, знаю… Им там и самим жрать нечего-о, - еще горше заплакала мама. Я запрокинул лицо к потолку и похлопал её по плечу. Подумаешь… Потеря веса – это не самое худшее, что со мной случилось за это время. Зажатый в руке телефон тенькнул. Сердце рвануло из груди. Я выпустил мать из объятий и нажал на иконку входящего сообщения. Ваш баланс… Черт! Черт! Черт… А ведь я так наделся, что это Тень… У меня руки тряслись в предвкушении.

Ничего… Ничего, брат, успокойся. Ты год этого ждал. Несколько часов ничего не изменят. Сделав вид, что не замечаю пристального взгляда матери, я прижался губами к ее лбу и прошептал:

- Я пойду, Светку поцелую, и спать… Что-то никаких сил не осталось.

3. Глава 3

Голова болела. Но, может быть, так даже лучше. По крайней мере, в неё, гудящую, не лезли всякие мысли.

- Зеленая! Говорила же тебе, не надо столько пить…

- Ты себя-то давно в зеркало видела? – фыркнула я, опуская на нос очки. Так было намного лучше.

Нинка отмахнулась и, озираясь по сторонам, нетерпеливо заметила:

- Что-то Катька опаздывает.

- Ну, если ее не увижу, передавай привет. И в гости прилетайте. У тебя когда отпуск?

- В августе. Я же говорила! – возмутилась Нинка.

- Прости, голова дырявая. А вон и Катька бежит.

Мы с Нинкой обернулись к спешащей нам навстречу подруге и замахали руками.

- Дурдом! – пробормотала она, запыхавшись. – На входе сломалась одна из лент, и теперь там такая очередь…

Заглушая сбивчивую речь подруги, раздался механический бездушный голос:

- Началась посадка на рейс U… до Б…

- Это мой! – пробормотала я, сверяясь с посадочным талоном.

- Ну, давай тогда присядем на дорожку.

Я кивнула и уселась на стоящий чуть в стороне чемодан. Каждый раз возвращаясь на свое озеро, я чувствовала себя так странно… С одной стороны - я там выросла. Там прошло мое детство, там жили мои родители, а в могилах лежали предки. С другой… я всегда, с самого детства, мечтала вырваться из глубинки. Большой город манил меня открывающимися возможностями. Я никогда не сомневалась, что покорю столицу и запросто в ней приживусь. К слову, до определённого момента так все и было. Предчувствия вообще редко меня обманывали.