Пуля прошила стекло как раз в точке, куда указывал Капитан, образовав небольшое отверстие. Пару секунд ничего не происходило, потом послышались не громкие щелчки, потом треск колющегося стекла и вся створка с шумом высыпалась на пол.

Полковник выдвинул нижнюю челюсть вперёд и хмыкнул.

– Организовано заходим. Внимательно смотрим по сторонам, ищем живых, проникаем в диспетчерский пункт подхода и руления, смотрим что с оборудованием. Задача понятна?

– Так точно! – Хором отозвались бойцы и подняв автоматы отправились по коридору в глубь здания.

Аэропорт казался пустым, но, когда они поднялись на второй этаж и по спец-переходу попали в диспетчерский пункт, первое что бросилось в глаза: на огромном столе, где обычно раскладывали полётные карты, была навалена кучей еда из дьюти-фри. Вокруг горели свечи. Под столом стояла куча бутылок с разнообразным питьём. Тут же обнаружились два человека. Один из них – начальник Бишкекского аэропорта Расул Султангазиев, а второй – диспетчер Марлен Тагаев. Они были в полном порядке и очень обрадовались прибывшему спецназу.

– Наконец-то! – Чуть ли не взвизгнул Расул.

– Что тут происходит, – с металлом в голосе спросил полковник.

– У вас спросить хотели! – Ответил начальник аэропорта.

– Без сантиментов. Рассказывайте всё что видели-знаете. Мы потом тоже поделимся информацией.

– Всё началось в 12 часов дня, – начал рассказ Расул, – сначала были какие-то помехи в эфире. Потом начало барахлить оборудование. У нас как раз должен был один рейс взлетать, один был на подходе на посадку по времени. Тот, что на взлёт, мы не выпустили, потому что связь с пилотом была никакая. А тот, что должен был сесть, так и не сел, я не знаю, что с ним, надеюсь не разбился.

– Он успешно сел в Оше, всё в порядке, не отвлекайтесь, дальше, – поторопил его полковник.

– Потом вырубилось электричество. Генераторы не запустились. Вручную кое-как удалось включить один, этого хватило чтобы передать по внутренней связи о том, что мы откладываем все рейсы на неопределенное время. Потом генератор заглох. Пару часов люди мариновались без кондиционеров в залах «чистой зоны». Сотовой связи не было тоже. Потом мне пришлось выйти к ним и пообещать, что как только выяснится, что происходит, мы всех оповестим, а аэропорт временно закрывается. Конечно, граждане были возмущены, но тем не менее покинули здание аэропорта. Разъехались, кто куда. Потом приехал какой-то таксист, бегал по стоянке аэропорта, кричал что Бишкека больше нет, что там взрыв, нёс ещё какой-то бред. Хотя может и не бред. Вспышку над городом видели некоторые сотрудники, но на бомбу вроде как похоже не было. Потом я распустил всех сотрудников, потому как они волновались за близких в Бишкеке. Я и Марлен, – он кивнул в сторону диспетчера, – остались. Решили следить за эфиром, вдруг что прорежется. Вот, еды набрали и сидим. Эфир мёртвый.

– Ясно, – отчеканил полковник, – Кто-то приезжал ещё из города? Возвращался?

– Нет. Вы первые, с тех пор как разъехались работники.

– А чего ж вы охрану то не оставили? Стратегический объект пустой стоит. Заходи кто хочешь, бери что хочешь? – Серьёзно посмотрев на Расула спросил полковник.

– Так, когда таксист про вспышку кричать начал они первыми свинтили. Бросили все свои посты, забрали все служебные маршрутки и уехали в сторону города.

– Понятно, – задумчиво кивнул полковник.

Некоторое время он молчал. Тем временем Капитан спросил диспетчера: «а ты чего остался?»

– Да нет у меня никого, – ответил Марлен. В городе меня никто не ждет. А тут, может хоть пользу какую принесу. Если эфир будет, так хоть новости узнаем. А что там с самолётами?