– Досталось вам, бедолаги, – сказала она не громко, – если буду тут ещё проходить, принесу вам воды.

Собака в ответ бодро гавкнула.

Лиза распрямилась и поправив съехавший в сторону меч пошла дальше. Из всех мест, где могла бы быть Ная осталось только одно – квартира бывшего мужа. Дочка часто наведывалась к своему отцу и теплилась надежда, что она отправилась именно туда. Дойдя до старой многоэтажки, она набрала код на двери, который не поменялся с тех пор, как они жили здесь, с тогда ещё не бывшим мужем, и вошла в гулкий подъезд. По его стенам ползло что-то вроде мха. Когда она была в этом доме в последний раз такого не было. Хотя дом и был старым, но домкомша – не молодая, но очень активная женщина, не допустила бы никакой плесени и уж тем более мха в образцово-показательном подъезде. Лиза поднялась на третий этаж и постучала в знакомую дверь. Ответа не последовало. Она сняла со спины меч и села на ступеньку рядом с дверью, положив оружие возле себя, задумалась: что дальше?

Может быть Ная уже вернулась домой. Нужно возвращаться. Утром она придумает какой-то план. До Вспышки Лиза была очень тревожной матерью, сейчас же мысли о поисках дочери были в голове только исходя из общественной аксиомы что так нужно. Нужно искать своего ребёнка, нужно его защищать, оберегать. Хотя откуда-то знала, что Нае теперь помощь не нужна, она сама справится. Ещё она знала, что дочь жива. Чувствовала связующую нить крови, которая теперь обрела какое-то совсем новое осознание.

Из задумчивости её выдернул резкий хлопок двери этажом ниже. Там проживал вредный пенсионер со своей не менее вредной женой, но может быть хотя бы у них можно хоть что-то узнать. В конце концов это первый живой человек, которого она увидит после Вспышки.

Лиза встала, подхватила меч за ремень ножен и начала спускаться. Она сделала всего пару шагов как услышала доносящийся снизу утробный рык, потом громкое ворчание: «Ходют тут!» и в следующий момент на площадку между этажами, совершив сумасшедший прыжок через 10 ступеней вверх, приземлился тот самый сосед. Он был в бежевой клетчатой рубашке с коротким рукавом, в коричневых брюках, подтянутых чуть ли не до подмышек и домашних разношенных тапочках. Медленно развернувшись в сторону Лизы шаркнув тапками по бетону, он поднял голову и уставился на неё тронутыми катарактой мутными глазами. Она ощутила, как её охватывает злость. Его злость. Эмоция была не внутри, а как будто окутывала со всех сторон. Обвивала тугими плетями как паук муху.

Лиза медленно потянула меч из ножен. Она понимала, что в узком подъезде даже замахнуться особо не выйдет, но намерения растрёпанного старика сомнений не оставляли – придётся защищаться.

Пенсионер же, видя её действия опять зарычал, сгорбился подсобравшись и готовясь к прыжку. Дальше всё произошло молниеносно. Лиза рванула меч из ножен и выставила его вперёд, в ту же секунду старик прыгнул на неё почти не отталкиваясь от земли, ломая все законы физики, но цели не достиг напоровшись на длинное лезвие, которое вошло в его грудь до странности легко, ломая кости и пропарывая тело насквозь. На Лизу он падал всем своим весом уже будучи мёртвым. Она не устояла под ударом и упала на лестницу спиной. Падение было настолько резким, что выбило весь воздух из лёгких. В глазах потемнело. Но, через несколько секунд она уже начала приходить в себя. Вздохнула прерывисто. Боль в спине, копчике и разбитом о ступеньку локте была сильной, но не критичной. Болело запястье руки, в которой она всё ещё мёртвой хваткой сжимала рукоять оружия. С трудом разжав пальцы, она выпростала руку из-под навалившегося на неё мёртвого тела и с натугой скинула с себя старика. Труп, перевернувшись лицом вверх, съехал по ступеням и замер на бетонной площадке. Лиза услышала какой-то звук и прислушавшись поняла, что это с тихим шипением испаряется чёрная кровь старика поднимаясь тонкими струйками пара вокруг меча, всё ещё торчащего из его груди. Своим новообретённым зрением она видела зеленоватые витки вокруг раны побеждённого врага.