– Ой… Простите, сэр, мы не…

– Вы слишком шумно ведёте себя не только на моих лекциях, Кэролайн, но ещё и во внеурочное время? Научитесь вести себя подобающим вампиру образом.

– Да я не хотела, серьёзно!

Под суровым взглядом Уолтера, который становился таким довольно редко, девушка притихла. Она отстранилась, поправила тонкую прядь, выбившуюся из ансамбля короткий фиолетовых волос. Уолтер приподнял руку, на неё опустился мяч.

– Я отнесу его господину Бернару, думаю, вы забрали его с арены, и вряд ли ваш преподаватель будет доволен тем, что…

– Сэр, а вы в последнее время отличаетесь дурным расположением духа, – к ним подошёл юноша, примерно с самого Уолтера ростом, бледный, как и все ученики этой академии, с тёмными волнистыми волосами и холодноватым взглядом карих глаз. Кэролайн заметила, как изменился взгляд Уолтера, когда к нему обратился молодой человек. Мужчина сжал пальцы в кулак и произнёс настолько ледяным тоном, что Кэролайн передёрнуло:

– Ваши дерзкие интонации, Лэнс, непозволительны при общении с преподавателем. Если вы ещё раз, даже во внеучебное время, позволите себе подобное, я буду вынужден принять воспитательные меры.

– Что ж, не смею ослушаться, – Лэнс сказал это коротко, после положил ладонь на плечо Кэролайн и повёл её прочь. Уолтер, стиснув зубы, проводил их взглядом, после резко отвернулся и направился, куда шёл.

– Чего у него на тебя такой зуб? – спросила Кэролайн.

– Есть причины. Может, потом узнаешь. Для первокурсницы ты и так быстро освоилась.

– Ну всё равно не так ещё во всё втягиваюсь, как ты.

– Ещё бы, 4 года здесь. А ты смело так ярко выкрасилась, здесь этого не любят, – Лэнс заложил руки за спину, смотря на ярко светившее солнце. – Здесь всё надо красить в серый и чёрный. Мне повезло, я такой родился, и не хочу менять свою внешность.

– Теперь, когда он забрал мяч и настучит Бернару, я не знаю, как убить остаток дня.

– Домашнее?

– Издеваешься? Ни за что.

– Тебя очень быстро отчислят отсюда.

– Месяца три-четыре продержусь, к экзаменам сделаю шпаргалки.

– Хорошо, обращайся, если что.

– А ты уходишь?

– У меня было окно, сейчас начнётся последняя пара.

– И что, так прилежно все посещаешь?

– Ну почему же, не все. Уолтера прогуливаю. Его демонология и звероловство мне не нужны. Его факультет в принципе хотят сократить.

– Почему так?

– У нас сейчас натянутые отношения с Академией Демонов, что-то там Райнхард с Лукасом не поделили.

– Райнхард трус, а Лукас – чудовище, – пожала печами Кэролайн.

– Я бы тебе посоветовал не говорить об этом так громко, – мрачно сказал Лэнс. – Бунтарство бунтарством, а здесь неплохие условия для жизни. Да и наука развивается ударными темпами.

– Тебе нравится резать ткани?

– Мне нравится наблюдать за тем, как капельки, собранные в пробирке, приобретают другой цвет, а потом, при воздействии с цветком – покрывают его металлической бронёй.

– Здесь все повёрнуты на медицине и оружии, как я заметила.

– А ещё здесь пропадают студенты.

– Да, об этом я тоже слышала. И ещё слышала страшилки типа того, что на студентах тут ставят опыты, – Кэролайн рассмеялась, благодаря этому не заметив, как помрачнел Лэнс. Он решил сменить тему:

– А про двух знатных особ ты не слышала? Они тоже учатся на 4 курсе.

– Да я их даже видела. Марк и Доротея, да? Они такие странные, если честно.

– Ещё бы. Первая ветвь.

– Да не в этом дело. Просто чувствуется, что они какие-то другие. И так похожи…

Башенные часы уронили тяжёлый звон. Лэнс взглянул на собственные наручные часы и поправил лямку сумки.

– Я пойду. А ты найди, как убить время. И мой тебе совет – не лезь к этим аристократам.