К Альваресу? Смешно.

К Данэму? Еще смешнее.

Большую часть смысла разговора Кроу и Хэйса я не поняла, но надо быть непроходимой дурой, чтобы не догадаться – это Данэм приказал Хэйсу уничтожить команду Стражей. Судя по всему, распоряжений на мой счет не поступало, иначе я уже была бы мертва. Данэм не стал бы рисковать, ведь я могла раскрыть правду о том, зачем он меня сюда послал. Хотя это ничего бы не изменило. Меня уже ничто не спасет.

Так я и сижу сначала два, потом три и четыре часа, а может, и больше. Часы с меня кто-то снял, и я совершенно потерялась во времени и своих разрозненных мыслях, которые постоянно сводятся к одному и тому же. Чем дольше я здесь сижу, тем меньше мне остается жить.

Нет сил подняться и предпринять хоть что-то, чтобы создать иллюзию деятельности. Спать тоже не получается. Остается только думать о той незавидной участи, что уготовила мне жестокая жизнь. А также изо всех сил стараться не возвращаться мыслями к безжалостно убитым Стражам.

Не выходит.

Перед глазами то и дело появляется жуткая картина произошедшего. Бездыханные, залитые собственной кровью тела тех, кто стал мне близок, а теперь уже никогда не скажут ни слова, не дадут дельный совет, не рассмешат, не выведут из себя.

Они все мелькают и мелькают, стоит только моргнуть и на мгновение прикрыть глаза.

Тревор, тело которого я обнаружила первым.

Больно.

Шеннон, смотрящая куда-то сквозь меня пустым взглядом и в этой беззащитности так напоминающая Веронику.

Мучительно больно.

Стелла…

Маршалл…

Тело Роудса я не видела, но уверена – он тоже мертв. Ведь именно он придумал то, что в итоге Синдикат в лице Данэма посчитал заслуживающим уничтожения.

Тяжело сглатываю противный привкус, ни с того ни с сего появившийся на языке. Судьба Стражей Центра Z в любом случае была предрешена. Если бы Хэйс не узнал о планах Роудса одновременно со мной и не доложил о них Данэму, это сделала бы я. В итоге Стражи все равно бы умерли. И все из-за прихотей человека, возомнившего себя вершителем судеб. Хренов ублюдок! Но, что интересно, судя по обрывку подслушанного мной разговора, Хэйс не особо жалует своего босса. Хотя это не объясняет того факта, почему я до сих пор жива. Не то, чтобы мне хотелось это изменить, но одно предположение, для чего меня могли оставить, лезущее в голову, страшнее другого.

Нужно выбираться. Понятия не имею, как, но я должна, нет, обязана добраться до города. Сейчас только один человек может понять то положение, в котором я оказалась, потому что находится в подобном. И возможно, вместе мы сможем придумать, как поступить. При условии, что до него еще не добрались люди Данэма. А у этого ублюдка достаточно могущества, чтобы нанять людей, способных проникнуть в госпиталь и убить последнего оставшегося в живых Стража. Мне же остается только надеяться на то, чтобы про Линкольна все забыли и не сделали с ним ничего до того момента, пока я не вытащу его оттуда.

Да-да, знаю, это более чем просто невыполнимо. И вовсе не потому, что, если Линкольн вообще жив, он находится на карантине после нападения мета, и о состоянии его здоровья остается только гадать. Все дело в том, что я заперта в проклятом подвале и понятия не имею, как сбежать отсюда, не то что попасть в город и вломиться в место, которое наверняка хорошо охраняется.

Вскидываю голову и напрягаюсь всем телом, услышав сначала шаги, а затем и скрежет ключа в замочной скважине. Опираюсь ладонью о стену и без спешки, чтобы причинить как можно меньше дискомфорта и без того настрадавшемуся телу, поднимаюсь, не желая оставаться беспомощной перед тем, кто явился по мою душу. Да, стоя на ногах, я сильнее не стану, но хотя бы буду чувствовать себя самую малость увереннее.