Это уже нагнало, когда я на губы вишневую помаду наносила.

Тотчас вспомнилось безумство с парнем в темноте. Где не нужно было видеть друг друга, где мы питались эмоциями, звуками и тактильными ощущениями. Это было химическое сумасшествие, гормональный взрыв лишь бы без последствий. 

Исправить момент не могла, а вот забыть, Господи, как я об этом мечтала.

Шумно вздохнула, аккурат с пиликаньем телефона. 

СМС от Германа:

«Машина вас ждет».

Звонок сына прозвучал, когда уже ехала в мерседесе Громова.

— Мам, всё круто! Мы победили. Приеду, расскажу подробней!

— Я рада. Во сколько ждать?

— С утра. Самолет в семь прилетает, а там, каждый своим ходом. В общем, как доберусь.

— Жду тебя. Что-нибудь приготовить? —  вдогонку.

— Нет, пиццу закажу, не парься, — хмыкнул Евгений. 

Сын знал, что я не кулинар и не повар. Изыски не готовлю, только самое простенькое и необходимое, чтобы с голодухи не умереть. Да и некогда мне было по жизни этим увлекаться. Какая жизнь такая и культура еды. Какая работа — такое и питание.

На том и распрощались.

Уже на подъезде к дому, начала волноваться сильнее прежнего. А следом и воспоминая дурного поведения нахлынули точно цунами.

Смахнула подходившее наваждение, открыла окно, свежестью притупить жар от волнения и только подъехали к дорожке, ведущей в особняк, с облегчением заметила, что того самого парня, нахала, насильника нет!

Это сил придало, самообладание вернулось, и я уверенно цокая высоченными каблуками по плитке, вошла в особняк. 

Гвалт звуков наполнял помещение, смех, гул, голоса.

Герман встречал меня у порога. Он явно был в курсе моего прибытия.

— Безмерно рад, что вы всё же пришли, — темные глаза пристально нацелены на меня.

— Я обещала, — формально улыбнулась, старательно не показывая волнения.

— Обещать, не жениться, — парировал Громов. И его тон вновь по-особенному прошёлся по моей нервной системе, всколыхнув неприятные чувства.

— Я всегда держу своё слово, — заверила холодно. Ему не удастся сбить меня с толку.

— Это замечательно, — продолжал таинственно улыбаться Герман. — Пойдемте, познакомлю вас с гостями, — галантно придержав за локоть, побудил углубиться в зал, кишащий людьми.

Толпа богатеев. Изысканные наряды, стильные прически, миллионные улыбки, море доброжелательности и учтивости. Даже странно. Обычно бывая на мероприятиях элиты, натыкалась на заносчивость и высокомерие, а в особняке Громова оказались приятные люди: моего возраста, чуть постарше и даже молодёжь. 

            Вспомнила, что Герман о помолвке сына что-то говорил. Странно, что мы его до сих пор не видели. Вроде со всеми, на кого натыкались, знакомил, но Громова младшего среди них не было. Не то чтобы переживала из-за этого, но казалось странным — виновника вечеринки и его невесты НЕТ!

И пока с шаблонной улыбкой изображала учтивый интерес, знакомясь с энным количеством людей и смутно понимая, к чему подводил Герман, глазами по официантам шарила, нет ли среди них того насильника? 

Не от желания, а от страха с ним столкнуться вновь!

Пока не знала, как бы среагировала. Орать бы не стала, скандалить тоже, обвинять, угрожать и подавно, но поставить на место, объясниться и если не поймет, как был неправ, груб, неотесан и вульгарен.

С этими горькими мыслями, о том, «что бы» и «как бы», незаметно для себя уже шампанское потягивала, радуясь милой обстановке, приятной музыке, ненавязчивой беседе в компании весьма милых людей. 

Светские разговоры, тихий смех, звон бокалов.

Мы с Германом плавно перетекали от одной толпы к другой. И чем больше было во мне шампанского, тем интересней Громов вставал в моих глазах. Может, и зря я на него наговаривала. С ним хорошо, удобно, легко. Он умел расположить, и люди на него хорошо реагировала. Лжи или заискивающей любезности не увидела — все к Герману относились уважительно и были любезны, улыбчивы. Шутили без пошлости и смеялись искренне. В основном на темы: сложности удержаться на плаву, когда со всех сторон наступали молодые и наглые; как быстро дети растут, вот и его сын скоро женится, а там и внуки не за горами.