- Леди Маттенсайри, - голос Галарда вывел из раздумий.

Из повозки, с позволения сказать, выкатывалась дама весьма почтенного возраста.

Галард кашлянул и ответил на незаданный вопрос:

- Ей пятьдесят шесть, невинна. Этот момент особо оговорили с родителями, гхм, девицы.

- Это нормально? – рефлекторно дернулся вперед, когда леди запуталась в юбках и едва не упала. Ей на выручку подоспела генерал Амфросия, ловко перехватив невесту за округлые бока.

- Вы же понимаете, в наших условиях приходится смотреть не на возраст и внешность, - оправдался Галард, посмеиваясь.

- Понимаю, все понимаю, - вздохнул, снова всматриваясь в горизонт. Алые всполохи в небе давали надежду, что где-то среди этих леди та самая, истинная, настоящая. Только бы не ошибиться, как прапрадед. – Понимаю, - повторил и снова посмотрел на леди Маттенсайри. - Но невинная девица в пятьдесят шесть… Это ведь ненормально.

- Отец уверяет, что она хранила свой ароматный цветок невинности для вас, милорд.

- Ароматный цветок? Галард!

Нехорошо смеяться над леди, но я не сдержался.

- Цитирую со слов ее матери.

- Как отец? – решил сменить тему.

- Держится, - скупо ответил друг, но и без слов все ясно.

- Матушка?

- Все еще злится, что ты тянул с женитьбой, - Галард заговорил как друг. - Она с лейнами постарается удержать купол, если король умрет, но ты же понимаешь...

- Да все я понимаю.

Двери распахнулись, и в комнату, наконец, вошла скименея. Она спешно прибыла порталом из храма Пресветлой, как только в небе появилось первое знамение.

- Матушка Алофея, - я припал к сухим ладоням женщины, чье лицо скрывал белоснежный капюшон, испещренный древними письменами, тайна которых ведома лишь первожрицам богини.

Осенив меня знамением, скименея спрятала ладони в рукавах балахона и нараспев произнесла:

- Первое знамение, сын мой. Разверзнутся небеса, прольют алую кровь невинности на земное полотно. Она здесь, она скоро прибудет.

- Как мне узнать ее?

Из-под капюшона раздался сухой смех скименеи.

- Сердцем, сын мой. Не головой, - женщина коснулась длинным худым пальцем своей груди и повторила: – сердцем. Ничем особым она не выделяется. Может быть сильна, как твой отец в юности, или слаба, как твоя мать до замужества. Это дело пятое. Только пламенная вера, горящий взор, самоотверженность и чистота сердца выделят ее из других.

- Молчаливый сад ожил? – спросил с надеждой, но скименея медленно мотнула головой.

- Призрачная река времени дрожит. Отец твой слаб, а сила лейн ничтожна. Толпы демонов выдвинулись к границам купола. Много сомнений будет на пути. Многие постараются запутать, но ты не поддавайся!

- Дайте совет, матушка.

Женщина замолчала, уйдя в молитву, а когда вернулась, изрекла:

- Она проявит себя сегодня. Имеющий глаза да увидит! Она уже здесь.

С этими словами скименея растворилась в воздухе, не сказав ничего полезного. Архимонахиня, почти что святая, глас Пресветлой на земле знала имя избранной, но сохранила в тайне. Она будет оберегать его ценой крови, не смея вмешаться в круговерть судьбы и истории.

- Можешь выдохнуть, Галард, - улыбнулся, заметив друга бледным, как полотно. Скименея – зрелище не для слабонервных. – И дыши, друг. Дыши. А я пойду тренироваться. Приведу мысли в порядок.

- Ароматный цветок, мой милорд. Леди Маттенсайри…

- Иди ты, Галард! – рыкнул беззлобно, захлопывая двери.

Элия ла Фрей

К резиденции вела дорога, окруженная цветущими глициниями. Под кронами этих редких деревьев кружили призрачные бабочки, чьи почти прозрачные крылья рассыпали золотую пыльцу.

Открыв рот, я любовалась крупными гроздьями цветов, свисающих почти до повозки. Одной из них удалось коснуться ладонью, и на пальцах остался сладковатый аромат, смешанный с золотой пыльцой.