– Я капельку, ― подмигнула ей и добавила в чай половину ложки меда вместо сахара. ― Ты сама нас балуешь своими кулинарными шедеврами, а потом говоришь про любимые джинсы.

– Я просто хочу быть лучшей на курсе, ты же знаешь.

Я знала. Моя дочка учится в училище на кондитера и мечтает в будущем поступить в кулинарный университет. Я поддерживала ее желания и старалась делать все, чтобы хоть как‐то облегчить ее учебу. Но Лере нравились занятия и особенно практика. От меня лишь требовалась помощь в оплате, а это не маленькие суммы. Но ради своей малышки я готова на все.

– Мам, у нас скоро будет практика.

Мы уже допили чай и перебрались в комнату, устроившись на теплом полу у панорамного окна.

– Так, замечательно, ты любишь это дело. Будем еще больше есть вкусняшек?

– Ну, не совсем так, мам.

Я свела брови на переносице в ожидании объяснений, глядя на дочь. Что могло произойти?

– Мам, там… В общем, практика должна проходить в заведениях нашего города. Нам, конечно, предоставляют различные кафе и рестораны, но… ― дочь замялась и, почесав затылок, посмотрела на меня из‐подо лба, ― там не было твоего кафе.

– Все верно, потому что я не подписала ни с одним кулинарным учебным заведением договор. А ты чего расстраиваешься?

– Ну, мам! Просто я думала, буду с тобой практиковаться.

Я спиной откинулась на стену и в полумраке комнаты посмотрела на расстроенную дочь. Хотя причин для грусти я не видела.

– Ну, будешь, кто же тебе запретит? Я могу на личной основе брать по своему желанию практикантов и уже после выдавать справку о прохождении практики.

– Серьезно?

– А ты думала, я не возьму к себе свою собственную дочь?

Лерка тут же загорелась, как искра, и, подскочив, плюхнулась ко мне в объятия.

– Мам, я тебя так сильно люблю.

Я прикусила губу и, обнимая малышку, крепко зажмурилась.

– Я тоже тебя очень люблю. Моя взрослая девочка.

На утро я совершенно забыла о том неприятном разговоре с Велесовым. Дочка вечером мне подняла настроение, и я не хотела думать ни о ком другом кроме нее. Да и хватает своих проблем, чтобы я еще думала о человеке, который едва не лишил меня бизнеса. И только по «доброте душевной» (конечно же, нет) мне удалось отстоять свое дело. Да‐да, Велесов, увидев, кто хозяин, а вернее, хозяйка кафе, пал к моим ногам и приказал остановить дело. Почему он, вообще, полез на мою территорию, я не выясняла, для меня главное было, чтобы он навсегда забыл и думать о моем заведении. Вроде бы так и случилось. Но прошло время, мы снова пересеклись, о чем я уже пожалела.

– Мам, хорошего дня тебе! ― дочка поцеловала меня и выскочила из машины, уже заприметив подруг около входа во двор училища.

– И тебе хорошего дня! ― крикнула ей в окно, а Лера в ответ помахала рукой счастливо улыбаясь.

Ради этой улыбки я живу, ради счастья в глазах дочери и ради того, чтобы у нее была мама.

Закрыв окно, я выехала на дорогу, вливаясь в поток движения и пальцами отстукивая по рулю в такт музыке. Утром я проснулась с хорошим настроением. Мы позавтракали омлетом с сосисками и овощами и поехали каждый на свою работу. У дочки учеба, у меня дела в кафе. Но моему хорошему настроению не суждено было продлиться вечность. Улыбка с моих губ слетела сразу же, стоило мне припарковать авто у обочины и подойти ближе к крыльцу кафе. Там уже стоял внедорожник, а возле него медленно, никуда не торопясь, курил мой вчерашний страшный сон. Так и хочется развернуться на пятках и свалить куда подальше.

– Доброе утро, Катерина Олеговна. Что‐то вы опаздываете на работу.

– Было доброе, пока вас не встретила, ― ляпнула я, подходя ближе. ― Я не опаздываю, я сама себе начальник.