Матвея мы застали в гостиной, играющего в плэй-стэйшн. На экране ревели и бегали зомби, которых он нещадно кромсал виртуальным мечом.

— Выздоровел? — скептически уточнила я. — Тебе, кажется, лежать надо.

— Да надоело уже! — Мотя нахмурился. — Сколько можно? Я отлично себя чувствую. Мне еще Раиса мазь убойную дала от синяков. Глянь, фингал уже уменьшился.

Синяк и правда заметно потерял в яркости, перешел в «желтую» стадию. Что ж, прекрасно, значит, Мотю можно будет пораньше показать маме без ущерба ее здоровью.

— Там в холодильнике десерт, только не ешь его! — крикнул мне вслед Мотя, заметив, что я направилась в кухню. — Это не тебе.

— А кому же? — заинтересовалась я. — Уж не Насте ли?

— Может и ей, — Матвей даже чуток огрызнулся. — А, может, и сам съем.

— Ладно, я не претендую на твой десерт, — заверила я, пожимая плечами.

Договорившись с Раисой, что вечером займу кухню, я поднялась в свою комнату, где ближайшие несколько часов раскладывала свои вещи. Я видела в окно, как приехала Настя на чужой машине. Вышла оттуда с улыбкой и почти пританцовывая направилась в дом. Не знаю, успел ли Мотя предложить свой десерт, но буквально через пять минут хлопнула дверь ее комнаты, которая как раз располагалась напротив моей.

Когда же я спустилась в кухню и заглянула в холодильник, обнаружила десерт нетронутым. Мотя по-прежнему сидел в гостиной, но уже не играл, а тупо пялился в одну точку.

— Не захотела Настя твой десерт? — осторожно спросила я.

— Сказала, что она на диете и сахар не ест, только фрукты, — хмуро ответил Матвей.

— Попробуй что-то диетическое сделать, — предложила я. — Если тебе действительно так уж хочется ее удивить. Просто мне кажется, эта не та девушка, которую впечатлил собственноручно приготовленный десерт, — добавила я вкрадчиво. — У нее, возможно, другие интересы… Да и ты слишком торопишься. Вы знакомы всего день… Ты плохо ее знаешь…

— Сам разберусь, — буркнул я Мотя, снова включая плей-стейшн, тем самым давая понять, что разговор со мной окончен.

У меня все кипело и горело в руках, я была вся сосредоточена на вымешивании теста, когда в кухне появился Кирилл.

— Уже работаешь? — усмехнулся он, оглядывая столешницу, всю припорошенную мукой.

— Да вот, все пробую сделать идеальный песочно-миндальный корж, — я вытерла лоб тыльной стороной ладони. — Уже третий заход. Никак не получится. Только продукты перевожу.

— Может, тебе помочь? — Кирилл подошел ближе.

— Да в чем ты мне можешь помочь? — вздохнула я.

— Ну хотя бы в этом, — и он вдруг провел пальцами по моей щеке. — У тебя тут мука. И тут… — теперь они коснулись моего лба. — Ты вся в муке, знаешь? — его глаза улыбались.

— Это нормальное для меня состояние, — я тоже улыбнулась, пряча смущение, которое внезапно вспыхнуло от этих трепетных прикосновений. — Это я еще не взбиваю крем и не варю шоколад…

— А это уже интереснее… И вкуснее, — игриво усмехнулся Кирилл.

Его отвлек трель видеодомофона, который вдруг ожил. Один из экранов располагался в кухне, поэтому Кирилл сразу повернулся к нему. Улыбка на его лице вмиг потухла, а лицо будто окаменело.

— Я сейчас, — бросил он мне и торопливо направился к выходу.

Передо мной же остался включенным экран, на котором была видна стоящая у ворот большая черная машина с тонированными стеклами.

Сердце вновь неприятно сжалось, будто в дурном предчувствии. Сразу вспомнился пистолет в бардачке машины, и голова закружилась от всяких предположений. Я подошла ближе к видеофону. Кирилл уже поравнялся с машиной, а из нее выбрались два качка, в самом своем классическом исполнении. Лица были видны нечетко, а вот кобура, что у одного, что у второго прямо бросалась в глаза. Я с напряжением следила, как они о чем-то разговаривают с Кириллом, и больше всего боялась, что сейчас начнется какая перестрелка или же ему заломают руки, затолкают в машину и увезут в неизвестном направлении. Но Кир, кажется, был спокоен, только потирал все время подбородок, словно в задумчивости. А потом «гости» сели обратно в машину, Кирилл же направился обратно в дом.