— Мне нужен будет доступ ко всем внутренним материалам МиКрейта, — деловым тоном сообщаю. — Абсолютно вся документация.

— Ты хочешь переманить всех клиентов себе.

Не спрашивает даже, утверждает. Молодец, быстро сообразила. Впрочем, я и не собирался скрывать это от нее.

— Разумеется. Было бы очень глупо оставлять такую клиентскую базу.

— Я согласна, — вздыхает он. — Я хочу закрыть компанию. К клиентам и вкладчикам у меня претензий нет. Но тебе стоит поторопиться. Боюсь, что Ковальский сейчас будет заниматься тем же самым.

— Ковальский? — я смутно припоминаю самодовольную рожу гендира МиКрейта. — Только не говори мне, что ты ему сообщила о своих планах.

— Сообщила, — еле слышно произносит она. — Я не знала, что моего пакета акций недостаточно для того чтобы закрыть компанию. Ковальский весьма любезно ткнул меня носом в этот пункт. При всем совете директоров.

С губ срывается несколько ругательств и очень хочется запустить в стену чем-нибудь тяжелым. Вот этим пресс папье, например. Рука тянется к ни в чем не повинному приспособлению с эмблемой моей компании, но все-таки мне удается сдержаться. Еще не поздно. Ничего непоправимого не произошло.

— С Ковальским я разберусь. Вряд ли он всерьез полагает, что тебе удастся заручиться помощью кого-то из акционеров. Значит, нервничать ему рано.

Алиса с энтузиазмом кивает, а я стараюсь не обращать внимание как белые локоны падают ей на лицо. Не хватало еще в лучших традициях голливудских мелодрам протянуть руку, чтобы по привычке поправить ее волосы, почувствовать разряд тока от прикосновения и все, пиши пропало, герой поплыл.

Нет уж, пробуждение былых чувств в мои планы совсем не входит. Хотя, стоит заметить, что мысли о том, чтобы немного подразнить Алису, греют мне душу.

— Это еще не все. Мне нужна немецкая “дочка” МиКрейта.

— Не получится, — вздыхает она, — Она включена в наследство без опции продажи. Видимо, отец что-то подозревал о том, что я не захочу иметь ничего общего с его бизнесом. Но, как и в детстве, его не интересовало моего мнения. Видимо, он считал, что таким условием заставит меня все-таки пойти пойти по его стопам.

Она горько усмехается, но я гашу в себе на корню сочувствие. Помню, как еще будучи студенткой она не хотела идти на поводу у отца, но сейчас речь не об этом.

— Оставь этот нюанс мне, сейчас главное — твое согласие.

— Я согласна, — кивает она. Надо же, какая покладистая. Видимо, папочка реально чем-то провинился, что она готова на все лишь бы избавиться от его империи. Раньше он с нее пылинки сдувал и она его всегда слушала как примерная девочка. Отец сказал то, отец сказал это…

— И последнее. Фонд “ТимКрейт” я тоже заберу.

Эта идея приходит ко мне спонтанно. Я даже цифры по фонду не смотрел, но дело в том, что в данном случае меня интересуют не только деньги, сколько репутация. Возможно, фонд поможет мне, наконец, отделаться от всех этих сплетен и слухов о том, где я взял стартовый капитал. За последние шесть лет только ленивый не обвинил меня в чем-то нелегальном, от воровства до “тайного наследства папаши-наркобарона”. Вот только доказать никто ничего не мог, поэтому скрипя зубами контракты со мной заключают и даже за руку здороваются. Но фонд может в корне изменить дело.

“ТимКрейт” одна из самых крупных благотворительных организаций страны. Несмотря на то, что отец Алисы создал фонд всего пять лет назад, он вбухал туда столько денег, что я удивляюсь как это его еще не возвели в лик святых за все благие дела.

Так что, если мне удастся завладеть фондом, то мое имя будет отныне ассоциироваться исключительно с добрыми деяниями. Не пройдет и года, как все забудут о моем “темном прошлом”.