– Убирайся!

Это последнее, что вижу и слышу, замертво падая на ринг. Закрываю глаза и погружаюсь во тьму. Это закончилось.

Лизи

Всю дорогу от квартиры провожу в слезах: я плакала в такси, плакала в отеле, когда снимала номер, чем привлекала лишнее внимание, консьерж даже дал свой платок, получив благодарное невнятное бурчание. Я продолжала плакать всю ночь и утро. Мне и самой интересно, когда поток слёз всё же исчезнет, но он нескончаемый. Джаред не хочет ребёнка, а я не могу от них избавиться. Они не виноваты. Они были созданы в любви, по крайней мере, с моей стороны. Я не знаю, как сообщить об этом родителям и уж точно не знаю, как рассказать им то, что Джаред их не желает. Стыдно посмотреть в глаза семьи из-за того, что я была настолько безрассудна.

– Мы есть друг у друга, мы справимся, – утешаю то ли себя, то ли крохотные жизни внутри, поглаживая живот.

Теперь Джаред занимает лидирующую позицию, кого хочу видеть в последнюю очередь, разве что уступая пьедестал Артуру. Я добавляю его номер в чёрный список просто так, сама не понимаю, зачем это делаю. Он не позвонил ни вечером, ни ночью, ни утром. Глупо ожидать, но, таким образом, я хотя бы немного заглушила ненависть в сердце.

Телефон начинает звонить уже третий раз, и это тот, что принадлежит отелю. Он не мог меня найти. Такое ему неподвластно, только за исключением, если Джаред не начал дружить с ФБР. Только после четвёртого звонка, решаюсь снять трубку.

– Мисс Майерс? – женский голос, который принадлежит девушке, выдавшей ключи, узнаю сразу.

– Да.

– Спрашивают вас.

Холодок пробегает вдоль позвоночника. Я не хочу, чтобы он был тут.

– Кто?

– Молодой человек.

– Я никого не жду.

Девушка передаёт мои слова, на что слышу шорохи и настойчивый голос, который узнаю сразу. Это не Джаред, это Люк, и если это способ узнать о моём самочувствии, то он с треском провалился.

– Я сама перезвоню, – сообщаю я, но девушка издаёт что-то похожее на визг.

– Лизи, впусти. Я не для того, чтобы мерить вас. Я один.

Конечно, он просто вырвал у неё трубку. Будь на её месте и видя перед собой Люка, я бы отдала всё добровольно и сразу.

– Чего ты хочешь?

– Впусти, он не знает, что я нашёл тебя.

Тяжело выдыхаю.

– Пусть пропустят.

Следом слышу, как мои слова передаются девушке, но, вероятно, ему не доверяют. Женский голос спрашивает, согласна ли я, и получив положительный ответ, прощается со мной.

Быстро умываю лицо холодной водой, стараясь привести себя в порядок, приняв пальцы за расчёску. Идея оказалась не самой лучшей, потому что волосы как были спутаны, так и остались в таком положении. Они похожи на птичье гнездо. Собираю эту груду сена в пучок на макушке и стараюсь улыбнуться отражению. Выходит криво, я похожа на Джокера.

Когда открываю дверь, встречаюсь с тревожным взглядом Люка. Он с сожалением смотрит на меня, от чего становится тошней.

– Не надо, – отрицательно кручу головой. В любом случае, виноваты оба, хоть кто-то из нас должен был позаботиться о защите.

– Хрен с ним, если он не желает этого, а может и желает, но боится. Лизи, это такое счастье.

Закрываю дверь и топчусь в пороге.

– Ага, быть матерью одиночкой в двадцать один большое счастье.

– Не думай об этом. Подумай о положительных сторонах. Моя мама не могла забеременеть одиннадцать лет, ты только представь, одиннадцать чёртовых лет! Ей все врачи говорили, что она бесплодна.

– У неё был ты.

– Это и был я, – выдыхает он. – Она не могла забеременеть одиннадцать лет мной, а ты расстраиваешься. Даже не смей думать о таких глупостях и об аборте.

– Я не сделаю аборт, это убийство.