В 23 часа огонь по Зимнему дворцу открыли моряки-артиллеристы морского полигона, которые обслуживали орудия Петропавловской крепости.

Появились первые группы разоруженных юнкеров и ударниц.

Я со своим отрядом ворвался в здание телефонной станции. Мы разоружили находящихся там юнкеров и ударниц женского батальона. С большим трудом пришлось нам уговаривать телефонисток не покидать своих рабочих мест. Матросы сделали все возможное, чтобы обеспечить их безопасность. Несмотря на доносившуюся с улицы стрельбу, большинство телефонисток осталось на своих местах.

Боевые отряды революционных рабочих, солдат и матросов с трех сторон вели наступление на Зимний дворец. Стрельба не умолкала ни в саду Зимнего дворца за железной оградой, ни в самом здании дворца. Огонь велся из окон дворца и из-за решеток. Часть юнкеров, находившихся ближе других к дверям здания, не выдержав натиска наступающих, отступила во внутренние помещения дворца. Матросы вслед за ним ворвались в Зимний, очищая путь для идущих за ними отрядов.

Чтобы подавить сопротивление засевших в саду дворца юнкеров и обеспечить свободный проход наступающим революционным отрядам, пришлось взломать решетки дворцовых ворот.

На помощь матросам все время подходили новые отряды, целыми ящиками подносили патроны.

Подходили новые отряды матросов, не успевшие прибыть в первые часы развертывания наступления. Уже было занято помещение Главного штаба, полицейское управление, телефонная станция. Все наступление организовывалось единым центром из Смольного.

Меньше всего было сопротивление юнкеров, защищавших Зимний дворец со стороны набережной и Эрмитажа.

Матросы учебного судна «Народоволец» и других кораблей, а также гвардейцы рабочих дружин, используя это обстоятельство, ворвались в здание дворца. Все отряды наступающих настолько смешались между собой, что трудно было разобрать, кто откуда.

Наступавшие с дворцовой площади матросы сводного Кронштадтского отряда ворвались во дворец. Сняли охрану, состоявшую из офицеров и юнкеров, и стали занимать дворцовые помещения.

Встреча отрядов, продвигавшихся во дворце с двух направлений, произошла в Фельдмаршальском зале, откуда министры Временного правительства переселились во внутренние покои Зимнего дворца.

Министры Временного правительства тщетно ожидали спасения из Ставки. Начальник штаба Верховного главнокомандующего, затем и.д. Главкомверха генерал Духонин и его начальник штаба Лукирский рассылали телеграммы о немедленной высылке в Петроград крупных боевых сил для подавления восстания. Такую же телеграмму получил комфлота Развозов о высылке кораблей и боевых частей в Петроград для подавления восстания.

Князь Черкасский – начальник штаба Балтийского флота и помощник командующего флота Щастный предложили Развозову сжечь шифровку и ответить Лукирскому: «С вечера 24 октября здесь установлен контроль всех получаемых и отправляемых приказов» («Балтийские моряки…», стр.144).

Установив охрану, матросы и красногвардейцы во главе с Антоновым-Овсеенко, через широко раскрывшуюся дверь, вошли в зал. Шум прекратился. Перепуганные министра буржуазного правительства России сидели за огромным столом.

Антонов-Овсеенко поднял руку и, обращаясь к министрам, торжественно произнес: «Именем Военно-революционного комитета, объявляю о вашем аресте». В 2 часа 10 минут 26 октября Зимний дворец был взят. Временное правительство пало.

Мне вспомнился март 1914 года, присяга, которую приносили юнги царю Николаю П на плацу в Царском селе. После присяги мы делали сокольскую гимнастику, и за усердие и хорошую подготовку получили поощрение – разрешение посетить в Петрограде царский Зимний дворец. Тогда нам показали комнаты, считавшиеся в то время историческими комнатами самодержцев всероссийских, те самые комнаты, которые мы сейчас взяли с боем. С какой радостью мы теперь наблюдали, как из этих комнат под конвоем выдворяли временных правителей, представителей буржуазных классов.