Замираю, слегка поворачиваю голову и смотрю на Влада, который сидит через проход в соседнем ряду. Точно, это он, делает знак пальцами, мол, прочитай.

– Полина, у тебя здесь ошибка, – вздрагиваю от голоса учителя.

Тут же кончик ее ручки упирается в решение.

– Спасибо, сейчас исправлю.

Марина Николаевна идет дальше по классу, а я выдыхаю.

– Достала, – ворчит рядом Ритка. – И чего нас караулит?

– Решай молча, – шепчу ей.

Поворачиваюсь и тут получаю комочком бумаги по щеке. Сердито смотрю на Влада, он поднимает брови и показывает глазами на мою сумку. Я вытаскиваю мобильник и под столом открываю смс.

«Зайка, давай, выйдем! – просит Влад. – Нужна подзарядка».

Я краснею, а сердце заходится в груди пугливой птичкой. Мы с Владиком договорились временно скрывать наши отношения. А все из-за Марины Николаевны. Классуха доложила родителям, что у нас любовь-морковь, которая обоим мешает учиться.

Так и сказала отцу:

– Иван Михайлович, Полина рискует не получить медаль, если так дальше будет продолжаться.

Отец вызвал нас с Владом в кабинет и выстроил целый забор запретов: не встречаться, не созваниваться, не переписываться, по возможности не разговаривать. В его власти развести нас по разным классам, только смысла в этом нет, мы все равно будем сталкиваться в коридорах и столовой.

– Полина, Влад, – сурово насупил брови папка. – Я надеюсь на ваше благоразумие.

Смешно! Какое благоразумие в восемнадцать лет, когда весна, а душа поет от любви? Я и часа не могу прожить без Влада, каждую минуту хочу его видеть, касаться его, проводить с ним время.

А Козловского запреты будто подстегивают. Ему нравится шагать по краю пропасти, постоянно ловит меня вне школы. То затащит в проход между домами, то потянет к гаражам. Он такой горячий, что чувствую, еще немного – и сгорю в пламени его страсти.

Вот и сейчас Влад сидит лицом к окну, его зеленые глаза сияют в солнечных лучах, и, кажется, во все стороны летят искорки.

И я согласно киваю. Урок математики, близкие экзамены, выпускной – все уходит на второй план. Есть только Влад и я, наши чувства, отношения, взаимное притяжение.

У него притяжение больше, сильнее, агрессивнее, но все же.

Влад тут же поднимает руку.

– Марина Николаевна, можно выйти?

– Ты все решил, Козловский?

– Осталось записать ответ, – весело отвечает он.

Математичка кивает на дверь. Я выжидаю минуту и тоже поднимаю руку.

– У вас двойное… хм… недержание, Полина?

Она все еще сердита, сразу видно.

– Ага! – отвечает за меня вредный Макаров. – И двойной капучино.

Класс хихикает.

– На что ты намекаешь, придурок?

Я оборачиваюсь и показываю Сашке кулак. Едва терплю этого болвана!

– Класс, тихо! Займитесь делом! – останавливает веселье учитель. – Заречная, на выход!

Все давно знают о наших с Владом отношениях. Кто-то поддерживает, кто-то тайно завидует, и почти никто не верит в наше расставание. Вот Макаров постоянно язвит и плюется ядом, словно наша любовь для него, как бельмо на глазу, жить мешает.

Ненавижу!

Зато Владик только мой! И никому не отдам!

Никому!

– Зайка, иди ко мне, – Влад притягивает меня к груди и тяжело дышит, заглядывает в глаза.

Он караулил меня в закутке между туалетами. Во время уроков здесь пусто. От него так и пышет жаром и желанием.

Я упираюсь ладонями в грудь, не даю прижать к себе.

– Сначала ответь, что на тебя нашло? Ты зачем к Макарову полез?

– Достал своими выходками!

– Это не он меня ударил. Случайно вышло.

– Забудь! Иди лучше ко мне.

Обеими руками он хватает меня за талию. Я лихорадочно оглядываюсь.

– Пусти! Спятил! А если нас застукают?

– Полюшка, один чмок! Надо стресс снять, – бормочет Влад и вытягивает губы.