– Во Влад дает! Он и Ритка? Они же как небо и земля. Не поверю, пока сама не увижу.

– Ну, почему, Ритка хорошенькая, похожа на рыжую кошечку. Такие киски – губки сердечком – парням нравятся.

Язвительное хихиканье пронзает до печенок. Я нащупываю ершик для чистки унитазов и вскакиваю…

Сплетницы замолкают, видимо, прислушиваются. Я тоже не двигаюсь. Первый порыв прошел, хочется узнать, что еще обо мне одноклассники думают, хотя в груди все сжимается от боли.

– А что! – наконец продолжает Настя. – Сколько девчонок по Козловскому сохнет, а он связался с этой заучкой.

– Стопэ, Настюха! Полька нормальная, – возражает Светка, – даже не скажешь, что директорская дочка.

– Много ты знаешь! Может, она всех нас закладывает.

Вот змея! Костяшки рук белеют от напряжения. Знала бы, давно рассказала бы папке о том, что Захарова курит в соседнем дворе, причем не стесняется.

– Не придумывай! – защищает меня Светка, хоть один хороший момент в дерьмовом дне, и со вздохом продолжает: – А ведь Влад и Полина крепкой парой казались. Я даже думала, что они после школы поженятся.

– Ага, держи карман шире. Влад просто решил приударить за директорской дочкой перед выпуском.

– Да ты что? – охает Михайлова. – Не верю!

Одноклассницы выходят, я тоже выбираюсь из кабинки. Стою перед зеркалом и не узнаю себя: лицо отекшее, губы дрожат, вокруг глаз черные пятна, тушь дерьмовая оказалась. Выброшу на помойку, как только что одноклассницы спустили в унитаз мою привычную жизнь!

Вот почему Ритка так резко изменилась! Получается, она за моей спиной с Владом замутила?

А он? На два фронта решил поработать?

Подлец! Какой же Влад подлец! А главное, вины за собой не чувствует, будто так и надо: одну сегодня целую, а вторую завтра. Может, он нас еще и по дням недели раскидал?

Осознание случившегося сводит с ума.

Умываюсь ледяной водой. Что делать? Хочу домой. Закрыться в своей комнате и дать волю эмоциям, а они переполняют душу, вот-вот сорвусь.

Нет, нельзя. Сразу куча вопросов возникнет, мама всполошится, нужно будет придумывать новую ложь.

Глубоко вздыхаю и плетусь в класс. Не на ту напали, я вас, предателей, выведу на чистую воду! Влад караулит у двери в аудиторию. Я останавливаюсь, смотрю мимо.

– Пропусти!

– Поль, не устраивай концерт, если не хочешь, чтобы новости дошли до Ивана Михайловича.

– Ты мне угрожаешь? – наконец поднимаю тяжелые веки.

– Твою ж налево! Нет, конечно! Но и тебе будет плохо, если отец узнает.

– О своей шкуре переживай?

– Поль, поговорим после уроков, лады?

– Бро, не загораживай проход.

Оборачиваюсь: сзади стоит Пашка Гайдин. Влад молча подвигается, и я прошмыгиваю в класс следом за Пашкой. Плюхаюсь на свое место рядом с Риткой, стараясь ее не задеть.

– Поль, Поль, – шепчет она. – Прости. Я не знала. Он сказал…

– И давно вы вместе? – спрашиваю сквозь зубы.

У меня в голове не укладывается. Мы же с Владом вчера химичили бешено в женском туалете, весело было и… хорошо. Я умирала просто от счастья.

А что сегодня? Он обнимается с моей лучшей подругой. Да еще где? В душевой кабине. Он специально выбирает самые мерзкие места для своих пассий?

Предательство и вероломство потрясают до глубины души. Я не могу такое ни понять, ни принять, едва держусь, чтобы не затеять в классе скандал.

– Две недели, – Ритка виновато косится карим глазом.

Она подкладывает мне конфету, браслет на запястье стреляет лучиком.

– Сколько? – срывается с губ вопрос, не отвожу взгляда от дракончика.

– Две недели, – шепчет Ритка.

– Убери!

Швыряю ей карамельку обратно.

– Поль, Поль! Он сам пристал. Я не хотела, думала, вы уже все…

– А от меня, значит, скрыла?