– О твоей службе в Литве, я помню, но про выговор ты говорил нам тогда, что это за самоволку, – сказал Михаил. – Ты продолжай, мы тебя внимательно слушаем.

– Сам понимаешь, причину выговора я даже матери не сказал, думая, что вопрос о моей связи с Варварой исчерпан. Но в понедельник этой недели я, как всегда, беседовал с заказчиками. Вдруг в составе группы специалистов заказчика я увидел женщину, очень похожую на Варвару. Все детали контракта мы быстро обсудили, как вдруг, прощаясь, она подошла ко мне и сказала: «Александр Николаевич, а мне кажется, мы с вами знакомы… Вы не возражаете, если я позднее вам еще позвоню? Ваш телефон я знаю». Я ответил, что готов ответить на любые вопросы заказчика. Во вторник в конце работы она мне позвонила и предложила встретиться. Я согласился встретиться через час в кафе «Радуга». Это рядом с моей работой, – в голосе Александра чувствовалось максимальное нервное напряжение. – Лен, налей чаю, а то голос дрожит.

После чая он продолжил свое повествование:

– Мы встретились. Я заказал чай, а она кофе. Далее она задала обычные вопросы: как живешь, как дела и прочее. Дала мне свою визитку с указанием должности и мобильного телефона. Я честно признался, ей, что недавно женился. Она тут же среагировала и сказала: «Жаль, что я раньше тебя в Москве не встретила, а то, может быть, стала бы твоей новой женой». Я спросил, какое у нее ко мне дело. Она ответила: «Личное». Я спросил: «Какое именно?» Она продолжила: «Помнишь, я сказала тебе, что сделала аборт? Это не так. Просто в тот период мне сделал предложение другой парень, которого я не любила, а он по мне сох. Ведь я тебя любила, а он твой грех взял на себя. В положенный срок я родила чудную девочку, мы с мужем назвали ее Светланой. Он знал, что она не его дочь, но воспитывал ее как родную. Все у нас с ним было хорошо. В 1988 году он умер от рака, и я в тот же год была вынуждена переехать в Россию, в Псков, так как мы там, в Литве, были никому не нужными русскими. Но Светочка – твоя дочь, чтоб ты знал». Она мне показала фотографии Светланы. На одной, сделанной еще в Каунасе, ей было 18 лет. На другой фотографии, снятой летом в прошлом году, она выглядела как очень симпатичная молодая женщина, сейчас ей 39 лет. На этой фотографии, как мне показалось, она была очень похожа на мою мать: тот же овал лица, рост выше среднего, фигуристая. Я спросил: «А какие у нее глаза?» Варвара ответила: «Твои, голубые». Я ей ничего не сказал о своих впечатлениях от фотографий. Далее я спросил: «Тебе что-нибудь нужно?» Она ответила: «Там посмотрим. Я подумаю над твоим вопросом», – а затем резко встала, сказав: «До встречи».

– Это все, что ты хотел сказать? – спросил Михаил.

– Почти. Как вы помните, я заместитель генерального директора по работе с клиентами. Заказчик, которого представляет Варвара, – крупный по объему договора, и ситуация такова, что она напрямую может связываться со мной. По мнению юристов нашей компании, юридически она ничего не может потребовать от меня, пока не будет проведен генетический анализ, подтверждающий мою родственную связь со Светланой. Тогда она в судебном порядке может потребовать, чтобы я признал ее своей дочерью. Но для того, чтобы сделать такой анализ, я должен дать согласие на его проведение. Мне юристы советуют согласия не давать. Вот по какому вопросу я планировал с вами посоветоваться, – в голосе Александра чувствовались тревожные нотки.

– Да, ситуация неожиданная, но она не криминальная. Александр, я правильно тебя понимаю? – Михаил задал этот вопрос, понимая всю сложность положения своего друга.