К тому же Олег такой милый. В университете он умеет профессионально испепелять взглядом, говорить таким ледяным тоном, что становится не по себе, да и вообще, вести себя так, что начинаешь слегка побаиваться его. Но когда мы наедине, он целуется так осторожно и ласково, словно боится сделать что-то не так.

Я прикрыла губы ладонью, пряча довольную улыбку.

– Что ты все время хихикаешь? – ткнула меня локтем в бок Женька, которая уже была в курсе происходящего. – Представляешь себя в объятиях Олежки?

– Почти, – отозвалась я, невольно вспоминая наш первый поцелуй. Такой же сумасшедший, как и наше общение. И такой же захватывающий.

– Наверное, он опытный. Не то, что этот, – недовольно глянула подруга на Илью, который в это время усердно писал конспект. – Я – его первые серьезные отношения. Ужас.

– Быть первой – это ответственность, – прошептала я. – Возьми ее на себя!

– Может быть, мне еще за него замуж выйти? – возмутилась подруга.

– А почему бы и нет? – пожала я плечами. – Илья хороший.

– Иногда он меня раздражает. Просто бесит. Обожает делать все не так, как я хочу. Вот Владыко тебя бесит?

– Временами я его придушить хочу, – призналась я.

– Я много об этом думала, – вдруг призналась Женька. – Те, кого мы любим, причиняют нам страданий больше, чем остальные, и мы начинаем ненавидеть их за это. Иногда заранее.

– Может быть, – вздохнула я.

Илья, сидевший на соседнем ряду, словно почувствовал, что мы о нем говорим, отвлекся от конспекта и посмотрел на Женьку. На его лице появилась нежная улыбка, и он подмигнул подруге. Она показала ему язык в ответ и отвернулась, но я видела, что в ее глазах зажегся огонек. Он все-таки нравился ей. Илья беззвучно рассмеялся и повернулся к Кайрату. Они зашептались. А я вспомнила про нападение на Олега. Мог ли это быть Кайрат? Я мучилась от мыслей об этом всю пару, а на перемене мы с Женькой насели на Илью, чтобы он выведал у Кайрата, где тот вчера был. Илья миссию провалил. Сказал, что Кайрат вообще не хочет говорить о вчерашнем дне. А когда Илья стал задавать осторожные вопросы, вообще послал его.

– Он меня спросил, какая мне разница, – сообщил Илья с недоумением на следующей перемене, – а когда я сказал, что Таня интересуется, схватил меня за шиворот и сказал не лезть не в свои дела. Первый раз он со мной так грубо говорил!

В груди у меня зародилось дурное предчувствие. Может быть, и правда, Кайрат причастен к нападению? Я решила сама поговорить с ним во время последней на сегодня перемены. Он сидел за партой и переписывался с кем-то, а на его губах играла загадочная улыбка?

– Как дела, Кайратик? – я села рядом с ним на парту, скрестив руки на груди. Он тотчас убрал телефон в карман джинсов.

– Хорошо, Танюша, – осторожно ответил Кайрат. – А у тебя как?

– Как обычно – все клубнично, – отмахнулась я. – Какой-то ты сегодня странный.

– Да нет, нормальный. – Телефон в его кармане ожил – судя по звуку, пришло новое сообщение, и одногруппник едва заметно нахмурился.

– Что вчера вечером делал? – продолжала я невзначай, не отрывая от него пристального взгляда. Кайрат заерзал. Ага, нервничает! Дело и правда нечисто.

– Да так, тренил, с пацанами гулял, – небрежно ответил он.

– Правда? – изобразила я удивление. – А тебе кое-где видели. И кое с кем.

Кайрат изумленно на меня глянул, и в его темных глазах вспыхнула тревога.

– Кто и где? – спросил он нервно.

– Может быть, сам признаешься? – ласково спросила я и потрепала по могучему плечу. – Как говорят, чистосердечное признание облегчает наказание.

Алиев нахмурился.

– Ну же, Кайратик, давай, говори, – подбодрила его я. – Расскажи мне, где ты был вчера поздно вечером. И что делал.