Но разоблачение не удалось, балаклава плотно облегала его голову, ее не так-то просто было стянуть.

– Кто ты такой? Кто ты? Прячешься под чертовой маской, не показываешь своего лица! Гребаный трус! – кричала я, вцепившись в насильника, словно дикая кошка.

Он скинул меня на пол, потом поднял резким движением, развернул и скрутил мне руки.

– Здесь я твой хозяин! А ты моя рабыня! Запомни и больше не открывай рта без надобности! – рявкнул он.

Мне было больно, но я не закричала, терпела, сжав зубы. Он достал из кармана наручники и пристегнул мне руки.

– Что ты делаешь? Подлец! Урод! Выродок! – закричала я.

Но он заставил меня замолчать, сильно хлестнув по щеке ладонью. Голова закружилась, кожу зажгло огнем.

– Если не заткнешь свой рот, я вставлю тебе в него кляп!

Сказав так, он вышел, заперев дверь, а я опустилась на пол и тихо заскулила. Проплакав несколько часов подряд, я ненадолго заснула. Мне снилась моя обычная жизнь – моя квартира, знакомый вид из окна, универ, снились подруги и даже бывший…

Я проснулась и хотела протереть опухшие от слез глаза, в которых будто насыпали песок, но не смогла – руки были скованы за спиной наручниками. Я протяжно вздохнула.

Запястья затекли и болели. Мне было холодно и мерзко.

– Чертов урод! – сказала я, задрав голову к потолку.

Хорошо, что насильник меня не слышал…

А может быть и слышал. Потому что спустя час он зашел и молча снял с меня наручники…

***

Наверное, я слишком строптивая жертва. Вместо того, чтобы молчать и склонять голову перед мучителем, я спорила с ним. Вместо того, чтобы покориться, я изо всех сил сопротивлялась.

Я хотела вырваться из заточения, хотела вернуться к прежней жизни, хотела все забыть, как страшный сон.

Вот только это было невозможно.

Пережив такое, человек уже никогда не будет прежним. Забыть тоже невозможно. Это ломает и изменяет человека, а еще это навсегда остается с ним.

И, тем не менее, ради того, чтобы вернуться домой, я была готова к борьбе.

“Я не сдамся! Ему меня не сломать!” – так я сказала себе.

***

Когда мой мучитель вновь открыл двери моей тюрьмы, я уже была наготове. Я напрыгнула на него сзади и, ухватившись руками за мускулистые плечи, укусила в шею. Во рту тут же появился вкус крови, отдающий ржавчиной.

Мужчина попытался сбросить меня, хватал за руки и за ноги, но я крепко держалась. Тогда он с размаху навалился на стену, прижав меня к ней. Мне стало трудно дышать, легкие сдавило под тяжестью крупного тела, а он все сильнее придавливал меня.

Мне ничего не оставалось, как расцепить руки. Мои губы были в крови, отдышавшись, я вытерла их краем платья. Он смотрел на меня, точно зверь – страшным, диким взглядом. Это был взгляд сумасшедшего.

Еще секунда, и он набросится и раздерет меня на куски. Но даже этот взгляд меня не напугал. Я готова была биться до конца, заранее зная, что проиграю…

Я закричала:

– Ты мне не хозяин! Ты насильник, ненормальный маньяк.

Я знала, что эти слова разозлят его, но зачем-то все равно произнесла их. Адреналин ударил в голову, и я не подумала, чем может закончиться мой очередной дерзкий выпад.

Я была уверена, что он ударит меня. Но он вдруг стал медленно раздеваться. Я содрогнулась всем телом, поняв, что он намеревается сделать со мной.

– Нет! Я не твоя рабыня! Хватит! – всхлипнула я.

Я прижалась к стене, обхватив себя руками. Горячие слезы покатились из глаз, из горла вырвались истеричные рыдания.

За что мне все это? За что? Что я такого натворила в своей жизни, что теперь расплачиваюсь такими мучениями?

Мужчина разделся, бросив свои вещи к двери. У него было мощное, накачанное, подтянутое тело. На такие тела женщины обычно засматриваются, жадно скользя глазами по крепким бицепсам.