– Ну это же мой сын, продолжатель рода, на кого же ему быть похожим! – с гордостью ответил Батурин – старший.

– Баб, а что, в деревне жизнь кипит? Тусовки имеются? – Арсений громко шумел, втягивая горячий чай, пытаясь не обжечь губы.

– Что? – непонимающе посмотрела на него старушка, потом вопросительно посмотрела на сына. – О чём это он? Какая такая тусовка?

– Это он на молодёжном сленге, – засмеялся Андрей Дмитриевич. – Он имеет в виду, дискотека бывает в клубе?

– Ааа, – теперь мягким голосом засмеялась баба Нюра, – да одни местные подростки, ну приезжие из города девки летом здесь бывают. А клуб -то давно не работает. Вы вон пироги, варенье кушайте!

Чисто тёсаные, полированные временем бревна, старые черно-белые фотографии в рамках на них висели плотно. Тюль ажурный, старые занавески, очень чистый комнатный воздух, запах пирожков только добавлял деревенскому интерьеру особый антураж. Отец с сыном будто первый раз оказались в своем доме, внимательно рассматривая скромное жилье.

– Мама, я тебя больше слушать не буду, газ, воду проведу. Это что ты из колодца сама воду таскаешь?

Андрей Дмитриевич разделся по пояс, рубил колуном поленья.

– Вот какого богатыря тебе оставляю! По двору поможет, огород приведёт в порядок, хотя, мамуля, у тебя всегда и везде ухожено. Как ты справляешься? Тут только земли соток тридцать!?

– Папа! – позвал из бани Арсения. – Тут нет света, как мыться будем?

– Керосинка же есть, – недоумевала баба Нюра, сидя под берёзой на завалинке у крыльца дома, положив руки на фартук.

Баня топилась по -чёрному. Запах берёзовых веников и сажи возвратят любого в прошлое. Глубоко вдыхая воздух, наслаждаясь, мужчины Батурины долго парились, до темноты. Керосинка тускло освещала парную.

– Вот это жара! Держись, сын! – хлопал берёзовым веником Батурин -старший, младшего, а тот лежал животом на полках и охал от удовольствия.

– Блаженство! – следом подставлял спину под удары веника отец.

Напарившись, они сидели на лавочке у сеней бани. Высокая ива плакала от порывов ветра. Завёрнутые в полотенца, громко глотая, пили ледяную воду из колодца, который был рядом.

– Арсений, ты иди домой, а я ещё попарюсь. Тебе нельзя переусердствовать, смотри, бледный совсем, – обнял отец сына за плечо. – Через две недели я за тобой приеду. Будь добр, откажись от интернета, телефона. Поживи тут как на необитаемом острове. Тебе нельзя нервничать! Хорошо?

– Обещаю, пап, что буду аскетом! Нет, неправильно сказал, отшельником!

– Не надо без нужды ничего обещать. Просто делай, о чём тебя просят!

– Хорошо, пап.

5

– Бабуля! – протянул, сладко потягиваясь, Арсений. – Бабуля!

Утонув в мягких перинах, после баньки он проспал, потеряв ощущение времени. Теперь хотел попросить поставить чай. Он в деревне не был давно, забыл, что у бабушки он всегда горячий. К тому же, снова пахло вкусно печёным.

– Да, внучок! Я тут, мой хороший! На дворе с соседкой Валей болтали!

Баба Нюра в чистом переднике, в светлом платке, быстро застелила за внуком кровать.

– Иди умывайся и за стол!

– А папа что, уже уехал? – Арсений надел шорты, накинул майку – рогатку, заглянул в соседнюю комнату.

– Так времени сколько, внучок! Он ещё утром уехал!

– А который час, бабуля?

– Уже три часа дня. Ты чистенький, с дороги спал как младенец. Вон вчера был бледный, а сейчас щеки порозовели.

– Ой, какое кисленькое, но вкусное варенье! Это из чего? – Арсений уже вовсю лопал горячие пирожки, запивая коровьим молоком.

– Барбарисовое! Тут же вокруг лес, хожу вот собираю, вас с Андрюшей жду.

Бабушка любя погладила внука по мягким шелковистым волосам.