–Я это, хотел пописать.

–Ничего, я не против, пописаешь и сразу ко мне в кабинет, – уходя, она добавила, – немедленно, ты слышал. Ох, какой большой, сколько живу, такого не видела, и даже не подумала бы, что такое бывает.

Словно мыши из нор, изо всех щелей повыскакивали ребята с девчонками. Начался всеобщий смех, в перемешку с обсуждениями.

– Алекс, ну ты и попал, теперь она тебя оседлает, как пить дать. Говорят, кто у нее был в любовниках, тот пользовался особенными привилегиями не ходить на лекции, – похлопав меня по плечу, говорил Сейти с моей группы. Рыжий такой, худой паренек, с очками в золотой оправе. Ходили слухи, что его папаша большой мафиози, а кто-то утверждал, что у его родаков есть концы в правительстве.

–Я хочу тебя, – сказал кто-то из девчонок, и сразу же еще несколько девиц подхватили эту шутку и стали упрашивать меня о сексуальной близости.

– Сейти, – позвал я, – что мне делать?

– А что хочешь, но к ректорше, наверное, иди, а то она злопамятна, и тебя все время будут ставить в дворовые.

– Хорошо, – согласился я, узнав, что участь дворника грозит моей персоне, как-то не хотелось подметать вокруг огромного здания института.

– Ей ты, куда? А нас будешь обслуживать? Да на такой член можно сразу вдвоем садиться – шутила Мажурис.

Стейтс повернулся и наградил ее подколкой.

– Это при условии, если его член пройдет через письку и задницу насквозь, чтобы другая девка смогла воспользоваться началом его члена.

– Да иди ты, идиот, – отмахнулась она.

Беззаботные ребята и девушки продолжали свои игры, совсем забыв обо мне. И я не зная, как дальше себя вести, поплелся в кабинет ректора.

Эта дама имела большой вес и авторитет в институте, так что нужно было ее слушаться.

Не знаю, может, у кого из молодежи и возникает брезгливость к старшему поколению, но я то прожил триста лет, хотя и выгляжу как двадцатипятилетний марсианин. Но все же во мне никогда не возникало никакого барьера между стариками и молодежью. Это от того, что наши люди живут восемьсот лет и все время выглядят молодыми.

Я пришел в кабинет, который представлял собой хранилище всякой всячины. По-видимому, в нем сидело много ректоров, и каждый украшал и обустраивал кабинет по-своему усмотрению. Все стены были увешаны головами разнообразных животных. Казалось, они с насмешкой смотрели в мою сторону.

За столом сидела шикарная женщина. Если бы встретил такую на улице, то и не подумал бы, что это ректор института.

– Мадам, вы говорили, чтобы я пришел, – робея, сказал я.

– А, это ты, ну иди сюда, доставай свой оригинальный член, я так хочу им побаловаться.

И не дожидаясь моего согласия, она подскочила ко мне, расстегнула мою ширинку и вытащила то, что находилось там. Затем она сунула мой член себе в рот. По мере поступления крови в мой конец, рот ее заполнялся, и, в конце концов, красотка аж закашлялась, так далеко он ей достал.

– Ого, – заметила ректорша, – вот это да! Для моего рта он великоват, давай, засунь мне, я нагнусь вот так.

Она задрала юбку, обнажив голую задницу. По всей вероятности, она приготовилась заранее, а, может, всегда так ходила.

– Давай быстрее – подгоняла она меня, – я так хочу испытать истинное наслаждения.

Наконец возбуждение взяло во мне верх, и мужское желание трахать все, что шевелится, пришло изнутри подсознания. Со стороны я был похож на разъяренного быка, который увидел телку и унюхал ее желание пароваться.

Обхватив свою начальницу обеими руками за ее мягкий и круглый зад, я насадил ее на свой, трескающийся от прилива крови, член. Он вошел мягко, но с каким-то трудом. Я ощутил, что попал не во влагалище, ибо оно не может быть таким круглым и шероховатым.