- Но вы так кричали…

- И даже немного всплакнул.

- Простите, - пискнула я, снова виновато поморщившись.

- Я действительно похож на того, кто будет плакать? – легкая усмешка коснулась его глаз, в которых, наконец-то, отразились хоть какие-то эмоции.

- Нет, - быстро ответила я. – Но вчера… лично я бы после всего всплакнула. Как ваша…? - подняла руку и на себе показала заднюю сторону шеи.

Сегодня он в белой рубашке с закатанными рукавами. Сложно сказать, что там скрыто за воротником.

- Терпимо, - ответил он, снова вернув лицу холодность. Слегка подался вперед и положил на край стола мой бейджик, подтолкнув его в мою сторону. – Возьмите и идите работайте. Майя.

Забрала бейджик, но цеплять его обратно к блузке не стала. Мало ли, вдруг шутка.

- Я могу идти? – спросила на всякий случай, так как мужчина отвлекся на бумаги и, похоже, забыл о моем здесь присутствии.

- Я же сказал – идите работайте, - мазнул он по мне безразличным взглядом и снова вернулся к бумагам. – И позовите следующего.

- Хорошо, - бросила я на автомате и покинула его кабинет.

Стало ясно, что работать нам всем с ним будет тяжело. Текучка будет нескончаемая. А я всё равно буду уволена – не сегодня, так завтра. Всё-таки, новую работу искать придется.

5. Глава 5

Первый же рабочий день с новым начальник в старом кресле закончился для трети коллектива полным фиаско – они были уволены без права обжалования. Складывалось впечатление, что кто-то дал этому мужчине молоток судьи, которым он размахивал направо и налево.

Оставшаяся часть работников выбилась из сил после генеральной уборки абсолютно каждого угла и каждой трещинки кафе. Казалось, что даже крысы, если они были где-то под полом, и те умыли свои мордочки и прибрались в норках, боясь того, что Дядя-демон явится и к ним.

После перестановки, когда в зале пришлось двигать мебель от стены к стене и сдвигать по сантиметру согласно капризу, как приходилось нам называть его вслух, Мирона Александровича, я и все мои коллеги по несчастью чувствовали себя мертвыми. Болели даже те мышцы, о существовании которых не знал никто.

Странно то, что Дядя-демон не кричал, не ворчал, не стучал кулаком по столу, требуя выполнения его поручений. Он просто говорил: холодно, внушительно и бесконечно важно настолько, что хотелось съездить ему пипидастром по морде, чтобы смахнуть с нее пыль важности.

Он говорил, а мы делали. Должно быть, до того, как стать боссом кафе, он был заклинателем с дудочкой. Иначе я не понимаю почему его слушались все беспрекословно, и я в том числе. Хотя, даже это не мешало мне материться где-то глубоко внутри себя.

Из всего этого дня, выжавшего из нас соки, самым приятным был момент, когда пришла смс о поступлении зарплаты. Работать стало как-то веселее, но все равно не легче. Легче стало только после того, когда Дяде-демону кто-то позвонил в шесть вечера и он, важно глянув на часы на запястье, покинул кафе, строго со всеми попрощавшись.

- Фух! – рухнула я лицом на прохладную столешницу и облегченно выдохнула. – Я уж думала, что если еще минуту буду тереть этот стол, то с него сползет краска, и я по кольцам узнаю, сколько лет было дереву, из которого сделали эту столешницу.

- Там спрессованные опилки, а не цельный массив дерева, - положил рядом со мной свою тряпку Стёпа и, выдвинув стул, сел на него, раскидав и вытянув длинные ноги.

- Спрессованные опилки – это все мы сегодня. Кажется, по мне сегодня тоже не определишь возраст. У меня даже спина болит как у бабки какой-то, - плавно оторвала лицо от столешницы и, держась за спину, выпрямилась. – Мы же можем идти, да? Дядя-демон ушел, мы все сделали…