- Запиши свой номер, - подал мне Мирон Александрович свой телефон, на заставке которого был еще совсем маленький Тима.

- Хорошо, - быстро внесла свой номер в контакты. Хотела было подписать себя по имени, но потом сообразила, что по фамилии он меня знает лучше. С его номера позвонила на свой телефон, чтобы тоже внести его контакт себе. – Всё. Держите.

Дядя-демон молча принял свой телефон и оставил его на панели. В салоне машины было тихо, не играла даже музыка. В молчании мы влились в городской поток и проехали так несколько улиц, пока я молча смотрела в боковое окно.

- Что-то случилось? – вдруг спросил Мирон Александрович.

- Нет. Почему вы так решили? – повернулась я, чтобы взглянуть на его профиль.

- Ты молчишь. Это странно. Обычно в кафе в твою смену я слышу только твой треп.

- Просто я общительная, - повела я плечами и снова отвернулась к окну.

- А сейчас что с общительностью?

- Ничего. Просто… - прикусила губу, думая, стоит ли рассказывать ему про Настю. Сама она наотрез отказалась что-либо говорить Егору и кому-либо. Но нужно успокоить хотя бы Мирона Александровича, которого вся эта ситуация с беременностью беспокоила, похоже, ничуть не меньше, чем меня. – Настя не беременна.

- В смысле? – нахмурилась мужчина и в этот раз ненадолго отвлекся от дороги, чтобы с угрозой в серых глазах взглянуть на меня. – Аборт?

- Нет-нет, ни в коем случае, - потрясла я головой. – Просто тот тест… В общем, оказалось, что это был тест не на беременность, а на овуляцию.

Мирон Александрович не издал ни звука. Не повернулся ко мне, на его профиле не дрогнул ни один мускул, пока он смотрел прямо перед собой так, будто был в салоне машины совсем один.

Когда я уже не на шутку заволновалась, а не сломался ли он, мужчина глубоко и шумно вдохнул:

- И этим людям законодательно уже разрешено трахаться, - протянул он.

Добавить нечего. Второй раз в жизни я с ним согласна.

Минут через двадцать мы подъехали к новому микрорайону. По крайней мере, об этом кричал рекламный плакат на въезде и еще этому свидетельствовал чистый и яркий вид новых домов.

Миф о бизнесмене Мироне Александровиче развеялся. Я думала, что он живет в шикарном особняке загородом, окруженным высоким забором и шкафоподобными охранниками, а он, оказывается, как и все живет в обычном доме, в обычной квартире.

- Теперь слушай меня очень внимательно, Уральцева, и запоминай, - сказал Дядя-демон, который не спешил покидать машину. Сейчас он казался еще более серьёзным и скупым на эмоции, чем бывал в кафе. – Сейчас дома нас встретит моя мама… - утипути! Кто-то боится свою мамочку? - …ни в коем случае не представляйся ей няней. Для нее ты – моя невеста.

- До свидания, - кивнула я уверена и, с четким намерением свалить отсюда подальше, дернула ручку двери.

- В очередной раз прошу тебя дослушать до конца то, что тебя хотят сказать, - остановила меня мужская рука, захлопнувшая дверцу.

- Я не хочу слушать вас дальше! – возмущенно взглянула на мужчину. – Вы предложили мне побыть няней вашему сыну, на подъезде выяснилось, что я уже, оказывается, ваша невеста. Сейчас мы поднимемся в квартиру, и выяснится, что вы мой сутенер. Ну, уж нет, Мирон Александрович, я на такое не подписывалась. Выпускайте!

- Уральцева, - сквозь стиснутые зубы, как через мясорубку Мирон Александрович выдавил мою фамилию. – Дослушай, а потом делай выводы. Если моя мать узнает, что ты просишься на роль няни, то затребует с тебя дипломы и будет под микроскопом разглядывать каждый твой жест, слово и мимику.

- А-то, если я скажу ей, что я ваша невеста, то ей будет вообще пофиг, кто будет заниматься с ее внуком.