Гребенщикова я не очень любила, но эти его слова сейчас удачно легли мне на душу. А когда он сказал про собаку, я вздрогнула, и палец непроизвольно нажал на кнопку, меняющую частоту. Комнату наполнил мощный голос Сьюзи. Он рвал душу, вколачивая гвозди в мозг.

Я больше не могла обо всем этом думать. Я ничего не понимала и до того устала, что уже и не хотела ничего понимать. Впереди были выходные. Наверное, самые унылые выходные, которые когда-либо меня ждали.

Утром я чувствовала себя разбитой. Погода за окном была под стать моему настроению – серенькая и невзрачная. Тенью проплыла мысль о том, что Макс просил никуда не ходить. Почему? Что страшного могло быть на улице? Или он не хотел, чтобы я видела, как они уезжают?

Я подошла к окну. Двор был пуст. Очень хорошо. Но количество тайн увеличилось.

Хлопнула входная дверь. Мама ушла в спортзал.

– Папка! – упала я рядом с отцом на диван.

– Ничего, ничего, – похлопал он меня по плечу. – Все будет нормально.

С отцом мне всегда хорошо. Выходные он проводил дома, порой полдня ходил в пижаме, завтракал всегда перед телевизором, а днем любил поспать. Я всегда удивлялась, почему мои родители вместе. Они такие разные, такие непохожие! Деловая активная мама и погруженный в себя папа. Но между ними даже ссор не было, и спят они до сих пор вместе, иногда о чем-то полночи шепчутся. Странно. Я свою семейную жизнь представляю по-другому. Вряд ли Максу понравится все выходные смотреть телевизор…

Что за чушь?

Я подскочила как ужаленная. Пожалуй, пора чем-нибудь заняться, а то я дофантазируюсь до черт знает чего!

Всю субботу я честно пыталась не думать ни о чем плохом. Просто ждала воскресенья, когда можно будет поехать на мою любимую конюшню. Слушала музыку, прибиралась в комнате, читала, писала конспекты для курсов, пыталась разобраться в алгебре, как и раньше, ничего в ней не понимая. Время от времени ловила себя на том, что смотрю в окно, словно на улице появится что-то новое.

Ничего. Все та же хмарь, все те же облака. Но где-то там ходил Макс… Я не могла о нем не думать. Не вспоминать его глаза, его улыбку, его настороженный взгляд. К вечеру стало понятно, что я влюбилась. Влюбилась окончательно и бесповоротно. Мне уже не нужны были объяснения ни его непонятных исчезновений, ни фантастических бойцовских талантов. И даже перчатки на руках меня не удивляли. У каждого человека есть своя тайна.

И еще мне казалось, что я ему тоже небезразлична. Даже если на детской площадке мы столкнулись случайно, то вчера он пришел специально. Пришел предупредить, чтобы я не ходила на улицу. Зачем? Почему? Не важно. Главное, он пришел ко мне!

Звонил Пашка, предлагал пойти погулять. Маркелова звала смотреть новый фильм – что-то про вампиров. Я всем отказала. Макс велел не выходить, и я буду дома. Может быть, таким образом он намекнул, что зайдет ко мне?

День тянулся бесконечно, но вот и он закончился. Спать не хотелось, но надо было лечь, иначе я всю ночь пробегаю из угла в угол.

Макс, драка, собаки… Я прокручивала в голове одни и те же доказательства его интереса ко мне и довела себя до того, что убедила в обратном. Если бы я была ему интересна, он бы как-нибудь проявился. Раздобыл бы телефон, любым другим способом дал о себе знать. Но он молчит. Или он звонил, когда я болтала с Леркой?

Спросонья натыкаясь на стены, я в который раз отправилась проверять аппарат. Телефонный гудок был неприятен, от него становилось холодно. Я положила трубку и побрела обратно. Странно, но мне не было страшно, хоть квартира и тонула в темноте. Мне было обидно, что время идет, а я так и не знаю – любят ли меня.