Что же подразумевали эти права и обязанности? В своем внутреннем управлении мелики были единоличными повелителями. Лео пишет: "Мелик был хозяином, повелителем, причем самовольным и самовластительным, никто не имел право делить с ним его власть". По сведениям, оставленным Е. Лалаяном, их власть внутри своих владений не ограничивалась только светской сферой. Меликами часто управлялась и духовная жизнь своих подданных. Так, они могли разрешить или расторгнуть брак и даже рукоприлагать священников. В своих владениях мелики имели право собирать налоги, призывать на воинскую службу, вершить суд, охранять порядок. По приказу меликов приводилось в действие решение ими же самими олицетворяемого суда. Бывали случаи, когда мелики применяли смертную казнь. Таким образом, в их руках находилась не только светская и духовная сфера жизни подданных, но и их смерть. Для охраны границ своих владений мелики содержали регулярное войско. Налицо все или почти все атрибуты независимого государства. Зависимость меликов от персидских властителей заключалась в том, что они утверждались шахскими грамотами – ферманами и платили особую дань (шахлух). Как пишет Б. Улубабян, именно последними двумя обстоятельствами мелики отличались от прошлых правителей края. Однако, как увидим в дальнейшем, и эта зависимость от Персиского Двора сводилась на нет, как только появлялись признаки ослабления власти шахов и усиления междоусобной борьбы за персидскую корону. Кроме меликов, национальное управление в меликствах вели также избранные народом и утвержденные меликом сельские старшины – танутеры. Значительную роль в жизни меликства играли также наиболее отличившиеся военачальники, которым мелик жаловал титул "юзбаши", а также братья мелика, которые звались беками. Отметим также, что власть мелика была наследственной и передавалась от отца к старшему сыну, который при жизни отца звался мелик-зада".

Завершая это краткое повествование, отметим следующее: меликства, как новая форма национальной государственности в Восточной Армении пришли на смену армянским княжествам и носили в себе зачатки национальной самостоятельности. Наиболее значительными меликствами в армянской истории были карабахские – арцахские меликства: Гюлистанское, Джарбердское, Хаченское, Варандское и Дизакское. В каждом из них правили зародившиеся вследствие разветвления хаченских правящих фамилий княжеские роды.

Необходимо акцентировать вот какое обстоятельство: раздробление Хачена на мелкие княжества с последующим перерождением последних в меликства было не концом государственности, а лишь периодом- в ее истории. Этого периода не избежало, пожалуй, ни одно средневековое государство. Имя этому периоду – феодальная раздробленность. Образование мелких княжеств не место единого, сплоченного объединения было ничем иным, как возобладанием местничества над общенациональными интересами. Карабахские меликства долгое время были воплощением именно этого местничества, пока общая угроза и твердая рука мелика Егана не объединила вышеуказанные пять меликств в союзное федеративное государство, вошедшее в историю под названием "Меликства Хамсы".

Прежде чем начать говорить собственно о самой теме данной главы, разъясним для русского читателя один широко используемый в армяноязычной литературе термин для обозначения маленьких административно-территориальных единиц. Это термин "гавар". Так назывались территориальные единицы в составе провинций (наангов) Великой Армении. Слово "гавар" можно перевести, как уезд, область, провинция. Традиционно этим словом, правда с несколько измененным смыслом, обозначались армянские территориальные образования и в более позднее время. Если в период существования Армянского царства "гавар" подразумевал собой составную часть более крупных территориальных образований, то в позднейшее время этим: термином могли обозначаться также вполне самостоятельные политические образования. Именно второй смысл использовали исследователи, называя карабахские меликства гаварами, а меликов – владельцами этих гаваров. Сами мелики нередко называли себя властителями того или иного гавара, что, разумеется, вовсе не делало их уездными правителями. Таким образом, мы выяснили, что применительно к периоду существования меликств термин "гавар" значительно изменил свой смысл по сравнению с более ранними временами. Именно по этой причине мы озаглавили данную главу "Гюлистанский гавар”, а не, скажем, "уезд", "область" или "провинция". Ни одно из трех определений, по нашему мнению, не может служить полноценным переводом слова "гавар" в контексте нашего повествования. Сделав это, на наш взгляд, принципиальное разъяснение, приступим к самой теме данной главы.