"Меликства Хамсы" вышли на свет в 1882 году, за несколько лет до появления первого труда М. Бархударяна, где рассматривалось происхождение карабахских властителей ("Тайны Карабаха", 1886). Таким образом, упомянутая Раффи рукопись может считаться первой попыткой заявить о коренном характере гюлистанских меликов. К сожалению, Раффи не называет автора, этого труда, неизвестна также дальнейшая судьба рукописи, поэтому говорить что-либо о ее содержании кроме того, что сказал Раффи, нельзя. Но само существование данного произведения в период создания "Меликств Хамсы" – факт весьма примечательный.

Кроме Бархударяна, о возможности родства Допянов и Мелик-Бегларянов высказывался К. Тер-Мкртчян.

Интересное предположение касательно Мелик-Бегларянов сделал К. Каграманян. По его словам, род Мелик-Бегларянов, вопреки сложившемуся мнению, никакого отношения к Севу Абову не имеет, а род Абова и его потомка Беглара, "который, возможно, также был ответвлением Допянов после прихода (или возвращения) в Северный Арцах, оставил очень скромный след". В дальнейшем мы увидим, что назвать основателем рода Мелик-Бегларянов не предполагаемого потомка Абова – Беглара, ошибочно. Однако в данном случае важно, что Каграманян также принимает коренной характер рода Сева Абова и Беглара.

О происхождении Мелик-Бегларянов несколько раз, прямо: или косвенно, высказывался Б. Улубабян, по абсолютному убеждению которого все меликские дома Карабаха являлись потомками древних княжеских фамилий Арцаха. Только происхождение дизакских Мелик-Аванянов вызывало у него некоторые сомнения.

В статье "Гюлистанское меликство" помещенной в АСЭ, Улубабян о происхождении Мелик-Бегларянов выразился более конкретно. По его словам, Гюлистанское меликство – это "удельное княжество рода Мелик-Бегларянов, которое образовалось вследствие ответвления княжества Нижиего Хачена".

О нижнехаченском происхождении Мелик-Бегларянов говорится также в статье Улубабяна "Асан-Джалаляны" в 6 томе той же энциклопедии: "В конце века Нижнехаченское княжество Асан-Джалалянов распалось на меликствя Джраберда, Хаченг и Гюлистана, представители которых признавали свою родственную связь". Откровенно говоря, ничего о признании "своей родственной связи" представителями этих фамилий неизвестно. Если такая связь и была, то она не воспринималась слишком уж отчетливо, по крайней мере в последний период истории карабахских меликств. Известно, что в конце XVIII века правящие дома Гюлистана и Джраберда связывали брачные узы (сестра гюлистанского мелика Абова III была женой джрабердского мелика Меджлума), чего не могло быть, если бы кровное родство и память об общем предполагаемом прародителе была свежа в памяти представителей этих родов. Есть основания предполагать, что и в более ранние периоды осознание кровной связи друг с другом правителями меликств Джраберда, Хачена и Гюлистана особенно сильно не проявлялось. Так, известно, что в Хаченском меликстве правили прямые потомки нижнехаченских hАсан-Джалалянов, также носившие эту фамилию. Традиционно им же принадлежало право занимать католикосский престол Алуанка, который, начиная с XIV-XV веков, утвердился в Гандзасарском монастыре, находившемся во владениях hАсан-Джалалянов. В конце XVII века в Карабахе появляется еще один католикосский престол, вернее антипрестол, и не где-нибудь, а на границе меликств Джраберда и Гюлистана. Правда, в первое время этот новоявленный престол, размещавшийся в монастыре Ерекманкунк, особенного успеха не имел, более того, его основатель Семеон был осужден и отвергнут большими и малыми правителями края. Однако, начиная с 1705 года, с рукоприложением католикоса Нерсеса этот антипрестол набрал небывалую силу и стал серьезной проблемой для Гандзасара. Противостояние двух престолов нанесло немалый урон обороноспособности края в период освободительных войн 1720-х годов.